«Маленький мальчик нашел пулемет…»: почему в СССР были популярны садистские стишки

Лет 30 назад с ходу продолжить эту строчку мог любой школьник. Откуда у советских детей появились стишки далеко не детского содержания, почему тогда они мгновенно стали популярны, а сегодняшними подростками – почти забыты?

В 1980–1990-е стишки-«садюшки» про маленького мальчика по всей стране скандировали дети от 8 до 14. Юный герой этих текстов отличался феноменальной находчивостью и столь же феноменальной жестокостью. «Маленький мальчик нашел пулемет – больше в деревне никто не живет», «маленький мальчик нашел автомат – в братской могиле лежит детский сад», «маленький мальчик варил холодец – по полу ползал безногий отец».
К счастью, всерьез эта жестокость детьми никогда не воспринималась – слишком уж нарочитой и невероятной она выглядит. Крови в садистких стишках настолько много, что поверить в нее невозможно, а потому она вызывает не страх, а смех:

Девочка Маша пошла за малиной,
Ножкой она наступила на мину.
Долго мне будут сниться во сне
Ее голубые глаза на сосне.

Электрик Петров и Желтая Подводная Лодка
Автором первого садистского стишка принято считать ленинградского поэта и художника-нонконформиста Олега Григорьева. В 1961 году он сочинил четверостишие про электрика Петрова, которое принесло своему создателю большую известность, чем все его другие сочинения.
Я спросил электрика Петрова:
«Для чего ты намотал на шею провод?»
Петров мне ничего не отвечает,
Висит и только ботами качает.

Второе рождение садистских стишков и их выход «в большой мир» пришлись на конец 1970-х, и снова – благодаря ленинградской неформальной молодежи. Точнее, студентам исторического факультета ЛГУ, проводившим осень 1977 года в хипповской «Коммуне имени Желтой Подводной Лодки» под Ленинградом. Наблюдая за тем, как один из обитателей коммуны колет дрова во дворе, другой ее участник, Игорь Мальский (будущий литератор и журналист), сочинил «шутливую бытовую зарисовку с элементами черного юмора»:

Вянут цветы, сохнет трава,
Мальчик чахоточный колет дрова.
Прошлой весной – эх, всем бы так,
В этом дворе нашел он пятак.
Снова взлетает топор в небеса,
Мальчик доволен, трясет волоса.
С присвистом лезвие в мясо вошло,
Вместе с ногой детство ушло.

«Хохму» подхватили приятели, и за несколько месяцев веселых посиделок с гитарами на свет появилось 20-30 куплетов, похожих друг на друга по содержанию и размеру. Многие из них сразу же «ушли в народ» и стали передаваться из уст в уста в разных вариантах:

Звездочки, ребрышки, косточки в ряд:
Трамвай переехал отряд октябрят.

Сам Игорь Мальский утверждал, что характер этих стихов был игровым и шуточным, а многочисленные смерти и увечья в текстах – абстрактными, но не злобными (сродни смеху над мутузящими друг друга клоунами). Те, кто в детстве хохотал над «садюшками», с этим согласятся.

Тем не менее, всегда находилось немало взрослых, которые воспринимали эти тексты всерьез и, разумеется, приходили в ужас от их содержания.
Когда в 1993 году в приложении к газете «Вечерний Сыктывкар» вышел сборник садистских стишков, он вызвал такое общественное негодование, что главного редактора попытались привлечь к уголовной ответственности за пропаганду насилия и жестокости, а сам сборник был конфискован.

С годами отношение к садистским стишкам изменилось. Они стали рассматриваться как явление детского фольклора и исследоваться учеными-фольклористами, культурологами, психологами.

От страшного к смешному
Черный юмор садистских стишков пришелся ко двору и школьникам, и студентам, и взрослым. Он позволяет нарушить любой запрет, высмеять, дискредитировать и перевернуть с ног на голову все то, что традиционно считается важным: отношения детей и родителей, уважение к учителям, властям, даже самой государственной идее.

Маленький мальчик нашел пистолет.
Школа стоит, а директора нет.
***
Галстуки гордо реют над сквером –
Бомба попала в Дворец пионеров.
***
Дочка полковника именем Надя
Красную кнопку нажала в Неваде.
С ревом из ямы взлетела махина…
Хорошей страной была Аргентина.

Маленькие мальчики и девочки в садистских стишках не злы, а любопытны и склонны к разрушительным экспериментам («Дети в подвале играли в роддом, Умер от родов наш управдом»). Герои не только вредят другим, но и сами становятся жертвами родительской жестокости и собственных проделок:

Маленький мальчик на крыше сидел,
Солнечный луч ему голову грел.
Рухнула крыша, хрустнули кости.
Нет, не поедем мы к мальчику в гости!

Агрессия садистских стишков – это игра в страшное, которое становится смешным. Тяга к пугающему вообще свойственна детям, а в возрасте 9-12 лет она становится психологической потребностью, особенно у мальчиков.

С помощью страшного ребенок проверяет свои силы, устанавливает для себя пределы возможного. Отсюда и любимые детские развлечения. В советское время – «садюшки», страшилки про желтые шторы и гроб на колесиках, вызывания Пиковой дамы и чертиков. Сегодня – компьютерные стрелялки, хоррор и кровавые комиксы про супергероев.

«Маленький хакер компьютер чинил…»
С началом эпохи Рунета садистский стишок получил новую жизнь во Всемирной паутине. Тексты стали пополняться новыми темами и персонажами: вместо Ленина, Чапаева, Гастелло, Павлика Морозова в них появились Билл Гейтс, Лара Крофт, компании Microsoft, Mail.ru, МГТС, а маленький мальчик превратился в маленького хакера, юзера и майнера.

Маленький хакер компьютер чинил,
Провод один не туда подключил.
Мать задымилась, обуглился проц,
Так разрешился апгрейда вопрос.

За последние двадцать с лишним лет садистские стишки почти полностью перекочевали в интернет. Среди сегодняшних 8-10-летних школьников мало кто держит в памяти эти тексты, а если и узнает их, то чаще не от сверстников, а от взрослых.

Публикации «садюшек» в сети в основном делают 20-30-летние взрослые, ностальгирующие по школьным временам или сочиняющие на злобу дня собственные опусы по уже знакомой модели. Тем не менее, востребованный по-новому, садистский стишок продолжает ужасать и смешить своих поклонников.

инет