26 июн в 11:10 
Behemot787 
: 
Behemot787 : РУССКИЙ DOMINATOR - ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА
Русский dominator - последняя надежда Тевтонского ордена
Династия Ягеллонов, к которой принадлежал король Польский и великий князь Литовский Сигизмунд I, в начале XVI века приобрела в Европе большую силу. Владислав II Ягеллон был королем Венгерским (1490–1516), Чешским (1471–1516), Хорватским (1490–1516). Его сменит Людовик II, король Чехии и Венгрии (1516–1526). Таким образом, роду Ягеллонов принадлежали огромные владения в Центральной и Восточной Европе. Над старинным врагом Польского королевства - Тевтонским орденом нависла угроза полного уничтожения.
В то же время на Руси эпоха Александра Невского, когда рыцари и русские резали друг друга в борьбе за Прибалтику, остались в далеком прошлом. Прямых конфликтов с тевтонцами не было довольно давно. Зато общий враг опять-таки имелся.
После поражения в Тринадцатилетней войне с Польшей (1454–1466) орден понес серьезные территориальные потери и оказался в частичной зависимости от Польской короны. «Дружить вместе» против Польши ему было особо не с кем; за несколько веков к северным крестоносцам у многих стран и народов накопились свои счеты, а Священная Римская империя в военном отношении была маловыгодным союзником.
И тогда орден попытался установить контакты с Россией. Свою роль тут сыграл Михаил Глинский, имевший связи и знакомства во многих домах Европы. Осенью 1510 года к Василию III прибыл саксонец Христофор Шляйниц, который должен был договориться о приезде больших орденских послов. Миссия оказалась удачной: Глинский заверил Шляйница в скором нападении России на Великое княжество Литовское и в том, что Москва поддержит орден в его противостоянии с Польшей.
После начала в 1512 г. Русско-литовской войны (т.н. Смоленская война) переговоры с Тевтонским орденом активизировались. Василий III 22 мая 1515 года обратился к гроссмейстеру ордена Альбрехту Гогенцоллерну с предложением заключить военный союз против Королевства Польского. Великий магистр был настолько обрадован этим предложением, что совершенно не обратил внимания на то, что оно исходит от схизматиков — тех, с кем, по идее, после истребления язычников орден должен бороться по определению. Но в Кенигсберге было не до религиозных тонкостей.
Рыцари с трудом осмысляли то крайне двусмысленное положение, в котором они оказались в результате решений Венского конгресса 1515 года, союза Ягеллонов и Габсбургов. Ведь его решения фактически развязали руки Польше: император, получив права на Чехию, совершенно определенно дал понять, что Пруссия лежит в сфере польских интересов и его устраивает этот обмен. Остановить Польшу мог только один противник — Россия. Если Корона будет испытывать трудности в войнах с русскими, то ей будет не до ордена.
14 декабря 1515 года тевтонский дипломат Д. Шонберг составил инструкцию для орденской посольской службы, которую можно считать декларацией основных принципов политики Кенигсберга на восточном направлении. Главная цель, говорилось в ней, не допустить мира России и Польши. Пусть они все время враждуют и воюют. Иначе, если только они помирятся, у Польши сразу же высвободятся силы для агрессии против ордена, и ему конец. Кроме того, русские — богатые, и надо у них просить денег. Хорошо бы еще они прислали войска для войны ордена с Короной.
Шонберг прибыл в Москву 24 февраля 1517 года. Он рассыпался в комплиментах, называл Василия III «вельможным, непобедимым царем всея Руси, начальником и господином». Однако требования предъявил явно завышенные. Орден просил у Василия III 30–40 тысяч конницы «на помощь магистру» для войны с Польшей — но это было бы большинство боеспособных частей русской армии в первой четверти XVI века!
Правда, орден не хотел брать на себя обязательства совместно с Россией воевать с Польшей. Ведь Смоленская война была еще официально не закончена, и в случае взятия таких обязательств рыцари должны были незамедлительно напасть на своего соседа — а это наверняка привело бы к печальным последствиям для самого ордена. Шонберг просил о другом: чтобы Россия помогла материально, дала денег и войска, а орден сам проведет войну с Польшей. Москве это было не очень выгодно — какой ей, собственно, прок от того, что рыцари отобьют у поляков несколько замков?
Василий III согласился предоставить помощь — дать денежный кредит, которого хватит для набора десяти тысяч пеших и двух тысяч конных воинов в германских землях. Но оговорил помощь одним существенным условием: магистр и рыцарское войско сперва должны доказать свою дееспособность, то есть выиграть несколько сражений и вернуть земли, утраченные орденом.
Так или иначе, 10 марта 1517 года русско-орденский договор был подписан. Стороны взяли-таки на себя взаимные обязательства вступления в войну, если кто-то из участников договора начнет воевать с Польшей или Литвой. В латиноязычном варианте русско-тевтонского договора 1517 г. Василий III был назван "императором и государем всей Руcии" - "dei gracia Imperator ac dominator tocius Russie et magnus dux" Именно так - "dominator" тевтонцы перевели принадлежащий Василию III титул "государь".
11 марта 1517 г. для ратификации договора вместе с Шонбергом в Кенигсберг выехал посол Д. Д. Загряжский. В переговорах с магистром он категорически отстаивал условие Василия III: финансирование армии ордена начнется тогда, когда эта армия продемонстрирует свою эффективность на поле брани. Альбрехт пытался дезавуировать это условие, даже послал в Москву еще одну миссию, Мельхиора Рабенштейна (был в столице с 25 августа по 20 сентября 1517 года). Денег снова не дали.
Постепенно обе стороны снижали планку претензий. В марте 1518 года посетивший Москву Шонберг просил деньги для найма хотя бы тысячи солдат. Василий заявил, что требуемая сумма давно лежит в Пскове и будет отправлена в Кенигсберг по первому известию, что орденская армия выступит в поход и перейдет границу Польши. 22 апреля в Пруссию выехал русский посол Елизар Сергеев. Он вскоре сообщил, что орден к войне не готов.
Последний, третий визит Шонберга в Москву состоялся в марте 1519 года. Шомберг должен был выяснить, не собирается ли Россия мириться с Великим княжеством Литовским. Узнав, что не собирается, посол 27 марта с облегчением уехал домой. 3 апреля вслед ему отправилось русское посольство К. Т. Замыцкого и дьяка Истомы Малого. В результате переговоров планы сторон наконец-то начали воплощаться. 2 августа Альбрехт выслал Василию III грамоту о готовности немедленно напасть на Польшу. 16 августа в Пруссию уехал гонец В. А. Белый с известием, что войска Василия III вошли в Литву, а в сентябре в орден была направлена долгожданная ссуда для найма тысячи воинов.
Воодушевленный Альбрехт 28 ноября 1519 года объявил Короне войну. Целью был возврат утраченных земель, так называемой области Королевской Пруссии, и, если получится, — захват Гданьска, крупного торгового порта на Балтике. Война началась удачно для ордена — были опустошены окрестности нескольких городов, захвачен ряд небольших населенных пунктов. К 15 января у Польши было отнято три замка и семь местечек. Но через короткое время рыцари поняли, что сунули палку в осиное гнездо, разворошили его, а добивать противника нечем. В военном отношении Польша всегда была более развитой, чем Литва. Сигизмунд I довольно быстро собрал войска и двинул их к Торуни близ границы орденских владений.
Альбрехт умолял Москву срочно дать еще денег для найма вожделенных десяти тысяч пехоты и двух тысяч конницы. На что Василий III резонно замечал, что он свою часть договора выполнил с лихвой: в 1519 году русские войска активно воевали в Литве и полностью сковали ее силы. Ссуду на тысячу воинов он дал вообще до начала боевых действий. Что же касается остальных денег, то для их получения надо продемонстрировать более выдающиеся успехи, чем взятие нескольких замков.
24 апреля 1520 года в грамоте к Альбрехту Василий III поставил точку в отношениях с орденом, огласив окончательные условия выделения финансовой помощи: она будет оказана лишь после того, как тевтонцы отобьют у Польши все потерянные города и начнут наступление на Краков. Вот тут-то, на решающей стадии войны, Россия им поможет. С равным успехом Василий III мог требовать от ордена взятия Солнца или Луны — поставленные задачи были совершенно не по зубам одряхлевшей рыцарской организации. Максимум, на что мог рассчитывать гроссмейстер в виде совсем уж небывалой милости великого князя, — вторая ссуда еще на тысячу воинов.
14 июня 1520 года посол Альбрехта Юрген Клингенбек привез в Москву известие, что без немедленной финансовой помощи, оказанной в полном объеме, орден падет. Польские войска хозяйничают на его земле и уже угрожают Кенигсбергу. В июле Василий III послал с гонцом А. Моклоковым вторую ссуду на вторую тысячу воинов, но это уже не могло спасти положения. 23 июля Альбрехт в последний раз обратился с просьбой о присылке всей суммы, потому что орден потерял уже половину владений. Василий III отказал: вкладывать деньги в гибнущее государство не было смысла.
5 апреля 1521 года Тевтонский орден подписал с Польшей четырехлетнее перемирие. А 15 августа 1525 года на главной площади польской столицы Кракова, у стен городской ратуши и торговых рядов Сукенниц последний великий магистр Тевтонского ордена и первый герцог Пруссии Альбрехт Гогенцоллерн принес клятву на верность королю Сигизмунду I Старому. Прусская ветвь ордена была секуляризирована и превратилась в Прусское герцогство, вассальное Ягеллонам.
В Польше до сих пор данное событие считается одним из величайших триумфов в ее истории. На площади у Сукенниц, в месте, где колени надменного тевтонца коснулись краковской мостовой, расположена мемориальная доска с надписью: «Прусская присяга». Польский художник Ян Матейко, создавший серию исторических картин, написал полотно о событиях 1525 года. Когда гитлеровцы в 1939 году вошли в Краков, они устроили за этой картиной форменную охоту, стремясь уничтожить саму память о немецком позоре. Но польские патриоты спасли картину и после изгнания оккупантов опять выставили ее как символ польской славы и победы славянства над Немецким орденом.
По материалам: Филюшкин А.И. Василий III.
Иллюстрация: Брат-рыцарь и слуга Тевтонского ордена (1520 г.). Художник Марек Шишко.
Династия Ягеллонов, к которой принадлежал король Польский и великий князь Литовский Сигизмунд I, в начале XVI века приобрела в Европе большую силу. Владислав II Ягеллон был королем Венгерским (1490–1516), Чешским (1471–1516), Хорватским (1490–1516). Его сменит Людовик II, король Чехии и Венгрии (1516–1526). Таким образом, роду Ягеллонов принадлежали огромные владения в Центральной и Восточной Европе. Над старинным врагом Польского королевства - Тевтонским орденом нависла угроза полного уничтожения.
В то же время на Руси эпоха Александра Невского, когда рыцари и русские резали друг друга в борьбе за Прибалтику, остались в далеком прошлом. Прямых конфликтов с тевтонцами не было довольно давно. Зато общий враг опять-таки имелся.
После поражения в Тринадцатилетней войне с Польшей (1454–1466) орден понес серьезные территориальные потери и оказался в частичной зависимости от Польской короны. «Дружить вместе» против Польши ему было особо не с кем; за несколько веков к северным крестоносцам у многих стран и народов накопились свои счеты, а Священная Римская империя в военном отношении была маловыгодным союзником.
И тогда орден попытался установить контакты с Россией. Свою роль тут сыграл Михаил Глинский, имевший связи и знакомства во многих домах Европы. Осенью 1510 года к Василию III прибыл саксонец Христофор Шляйниц, который должен был договориться о приезде больших орденских послов. Миссия оказалась удачной: Глинский заверил Шляйница в скором нападении России на Великое княжество Литовское и в том, что Москва поддержит орден в его противостоянии с Польшей.
После начала в 1512 г. Русско-литовской войны (т.н. Смоленская война) переговоры с Тевтонским орденом активизировались. Василий III 22 мая 1515 года обратился к гроссмейстеру ордена Альбрехту Гогенцоллерну с предложением заключить военный союз против Королевства Польского. Великий магистр был настолько обрадован этим предложением, что совершенно не обратил внимания на то, что оно исходит от схизматиков — тех, с кем, по идее, после истребления язычников орден должен бороться по определению. Но в Кенигсберге было не до религиозных тонкостей.
Рыцари с трудом осмысляли то крайне двусмысленное положение, в котором они оказались в результате решений Венского конгресса 1515 года, союза Ягеллонов и Габсбургов. Ведь его решения фактически развязали руки Польше: император, получив права на Чехию, совершенно определенно дал понять, что Пруссия лежит в сфере польских интересов и его устраивает этот обмен. Остановить Польшу мог только один противник — Россия. Если Корона будет испытывать трудности в войнах с русскими, то ей будет не до ордена.
14 декабря 1515 года тевтонский дипломат Д. Шонберг составил инструкцию для орденской посольской службы, которую можно считать декларацией основных принципов политики Кенигсберга на восточном направлении. Главная цель, говорилось в ней, не допустить мира России и Польши. Пусть они все время враждуют и воюют. Иначе, если только они помирятся, у Польши сразу же высвободятся силы для агрессии против ордена, и ему конец. Кроме того, русские — богатые, и надо у них просить денег. Хорошо бы еще они прислали войска для войны ордена с Короной.
Шонберг прибыл в Москву 24 февраля 1517 года. Он рассыпался в комплиментах, называл Василия III «вельможным, непобедимым царем всея Руси, начальником и господином». Однако требования предъявил явно завышенные. Орден просил у Василия III 30–40 тысяч конницы «на помощь магистру» для войны с Польшей — но это было бы большинство боеспособных частей русской армии в первой четверти XVI века!
Правда, орден не хотел брать на себя обязательства совместно с Россией воевать с Польшей. Ведь Смоленская война была еще официально не закончена, и в случае взятия таких обязательств рыцари должны были незамедлительно напасть на своего соседа — а это наверняка привело бы к печальным последствиям для самого ордена. Шонберг просил о другом: чтобы Россия помогла материально, дала денег и войска, а орден сам проведет войну с Польшей. Москве это было не очень выгодно — какой ей, собственно, прок от того, что рыцари отобьют у поляков несколько замков?
Василий III согласился предоставить помощь — дать денежный кредит, которого хватит для набора десяти тысяч пеших и двух тысяч конных воинов в германских землях. Но оговорил помощь одним существенным условием: магистр и рыцарское войско сперва должны доказать свою дееспособность, то есть выиграть несколько сражений и вернуть земли, утраченные орденом.
Так или иначе, 10 марта 1517 года русско-орденский договор был подписан. Стороны взяли-таки на себя взаимные обязательства вступления в войну, если кто-то из участников договора начнет воевать с Польшей или Литвой. В латиноязычном варианте русско-тевтонского договора 1517 г. Василий III был назван "императором и государем всей Руcии" - "dei gracia Imperator ac dominator tocius Russie et magnus dux" Именно так - "dominator" тевтонцы перевели принадлежащий Василию III титул "государь".
11 марта 1517 г. для ратификации договора вместе с Шонбергом в Кенигсберг выехал посол Д. Д. Загряжский. В переговорах с магистром он категорически отстаивал условие Василия III: финансирование армии ордена начнется тогда, когда эта армия продемонстрирует свою эффективность на поле брани. Альбрехт пытался дезавуировать это условие, даже послал в Москву еще одну миссию, Мельхиора Рабенштейна (был в столице с 25 августа по 20 сентября 1517 года). Денег снова не дали.
Постепенно обе стороны снижали планку претензий. В марте 1518 года посетивший Москву Шонберг просил деньги для найма хотя бы тысячи солдат. Василий заявил, что требуемая сумма давно лежит в Пскове и будет отправлена в Кенигсберг по первому известию, что орденская армия выступит в поход и перейдет границу Польши. 22 апреля в Пруссию выехал русский посол Елизар Сергеев. Он вскоре сообщил, что орден к войне не готов.
Последний, третий визит Шонберга в Москву состоялся в марте 1519 года. Шомберг должен был выяснить, не собирается ли Россия мириться с Великим княжеством Литовским. Узнав, что не собирается, посол 27 марта с облегчением уехал домой. 3 апреля вслед ему отправилось русское посольство К. Т. Замыцкого и дьяка Истомы Малого. В результате переговоров планы сторон наконец-то начали воплощаться. 2 августа Альбрехт выслал Василию III грамоту о готовности немедленно напасть на Польшу. 16 августа в Пруссию уехал гонец В. А. Белый с известием, что войска Василия III вошли в Литву, а в сентябре в орден была направлена долгожданная ссуда для найма тысячи воинов.
Воодушевленный Альбрехт 28 ноября 1519 года объявил Короне войну. Целью был возврат утраченных земель, так называемой области Королевской Пруссии, и, если получится, — захват Гданьска, крупного торгового порта на Балтике. Война началась удачно для ордена — были опустошены окрестности нескольких городов, захвачен ряд небольших населенных пунктов. К 15 января у Польши было отнято три замка и семь местечек. Но через короткое время рыцари поняли, что сунули палку в осиное гнездо, разворошили его, а добивать противника нечем. В военном отношении Польша всегда была более развитой, чем Литва. Сигизмунд I довольно быстро собрал войска и двинул их к Торуни близ границы орденских владений.
Альбрехт умолял Москву срочно дать еще денег для найма вожделенных десяти тысяч пехоты и двух тысяч конницы. На что Василий III резонно замечал, что он свою часть договора выполнил с лихвой: в 1519 году русские войска активно воевали в Литве и полностью сковали ее силы. Ссуду на тысячу воинов он дал вообще до начала боевых действий. Что же касается остальных денег, то для их получения надо продемонстрировать более выдающиеся успехи, чем взятие нескольких замков.
24 апреля 1520 года в грамоте к Альбрехту Василий III поставил точку в отношениях с орденом, огласив окончательные условия выделения финансовой помощи: она будет оказана лишь после того, как тевтонцы отобьют у Польши все потерянные города и начнут наступление на Краков. Вот тут-то, на решающей стадии войны, Россия им поможет. С равным успехом Василий III мог требовать от ордена взятия Солнца или Луны — поставленные задачи были совершенно не по зубам одряхлевшей рыцарской организации. Максимум, на что мог рассчитывать гроссмейстер в виде совсем уж небывалой милости великого князя, — вторая ссуда еще на тысячу воинов.
14 июня 1520 года посол Альбрехта Юрген Клингенбек привез в Москву известие, что без немедленной финансовой помощи, оказанной в полном объеме, орден падет. Польские войска хозяйничают на его земле и уже угрожают Кенигсбергу. В июле Василий III послал с гонцом А. Моклоковым вторую ссуду на вторую тысячу воинов, но это уже не могло спасти положения. 23 июля Альбрехт в последний раз обратился с просьбой о присылке всей суммы, потому что орден потерял уже половину владений. Василий III отказал: вкладывать деньги в гибнущее государство не было смысла.
5 апреля 1521 года Тевтонский орден подписал с Польшей четырехлетнее перемирие. А 15 августа 1525 года на главной площади польской столицы Кракова, у стен городской ратуши и торговых рядов Сукенниц последний великий магистр Тевтонского ордена и первый герцог Пруссии Альбрехт Гогенцоллерн принес клятву на верность королю Сигизмунду I Старому. Прусская ветвь ордена была секуляризирована и превратилась в Прусское герцогство, вассальное Ягеллонам.
В Польше до сих пор данное событие считается одним из величайших триумфов в ее истории. На площади у Сукенниц, в месте, где колени надменного тевтонца коснулись краковской мостовой, расположена мемориальная доска с надписью: «Прусская присяга». Польский художник Ян Матейко, создавший серию исторических картин, написал полотно о событиях 1525 года. Когда гитлеровцы в 1939 году вошли в Краков, они устроили за этой картиной форменную охоту, стремясь уничтожить саму память о немецком позоре. Но польские патриоты спасли картину и после изгнания оккупантов опять выставили ее как символ польской славы и победы славянства над Немецким орденом.
По материалам: Филюшкин А.И. Василий III.
Иллюстрация: Брат-рыцарь и слуга Тевтонского ордена (1520 г.). Художник Марек Шишко.
Канал: Всемирная история
 87 |  1 |  2 |  1 |
 |  |  |
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
