Тайна ядовитого Колобка

Серый Волк угрюмо смотрел на бездыханное тело лисицы, валявшееся на поляне в окружении остатков Колобка. Двойное преступление. Лиса сожрала Колобка и, судя по запаху изо рта, почерневшему языку и странному цвету губ, отравилась. И если дело об убийстве хитрой булки можно было закрыть, то вот смерть самой убийцы ещё предстояло расследовать.

Волк провёл на месте преступления несколько часов, осматривая трупы, обнюхивая улики и прокручивая в голове самые безумные сценарии. Пока все ниточки вели к деду с бабкой. Следователь не верил, что они замешаны в убийстве — слишком сложная и рискованная схема. Если они умышленно добавили яд в Колобка и отпустили его, то никак не могли бы предугадать, кто же им полакомится. Ненадёжно.

Следователь задумчиво потёр шрам, пересекавший его морду, в который раз жалея, что согласился на эту работу. Но деда с бабкой требовалось допросить, других зацепок всё равно не было.

Уже через час Волк стучался в дверь скромной хибары, где проживала пара стариков, испёкших злополучную булку. Впустил его дед, хромой мужчина лет семидесяти, с жиденькой седой бородкой на добром лице.
— Проходи, милок, присаживайся, — мягко произнёс он. — По какому делу к нам органы пожаловали?
— По неприятному, мил человек, — хмуро ответил Волк. — Убился тут кое-кто булкой вашей. Отравленного Колобка вы в мир выпустили.

Дед, ахнув, перекрестился и прикрыл рот ладонью. Затем, несколько раз моргнув, выдавил:
— Да мы… Да я ж его сам есть собирался… Господи помилуй…
— Ну, вот тебя пронесло, а лисице не свезло.
— Клянусь тебе, Серый, вот те крест, мы и думать не думали, что…
— Уймись, старче, знаю, что не вы, — прервал его причитания Волк. — Мотива нет, да и план ненадёжный. Мне знать надо, из чего пекли и где продуктами закупались? Может, у нас тут в Сказочном королевстве контрабандой промышляют или вовсе криминальная ячейка отравителей образовалась. Позови бабку, глядишь, она чего скажет.
— Дык это… Бабка на рынок пошла. Колобок удрал, а мы-то не жрамши. Но мы вместе пекли, всё как всегда было. Сметана у нас своя, домашняя, а масло дети принесли. Они иногда приезжают с городу, по хозяйству помогают. А мы им яички от Рябы даём, молодым-то нужнее. А, ну и муку у мельника я купил. Утром.
— Мельник, значит… Ну, спасибо, дедушка, за информацию. Пойду с мельником потолкую.

Выйдя из хибары, Волк отправился было на рынок, где в самый разгар дня должен был торговать мельник, но его внимание привлекла ссора в избе по соседству. Типичная история: старики, прожившие бок о бок всю жизнь, постоянно разводят свары.

Волк чуть не хлопнул себя по лбу от мелькнувшей мысли. Ну конечно! Вот же мотив! Бабка решила сжить со свету опостылевшего супруга и в одиночку распоряжаться золотыми яйцами! Впрочем, версию с мельником нельзя было отметать. Да и с детьми поговорить стоило, да только где их искать? Так или иначе, все дороги вели на рынок.

Если вы когда-нибудь видели большой базар — вы видели их все. Шум, столпотворение у торговых мест, постоянная брань и ругань, зазывающие вопли торгашей… Волк скривился и поджал уши, чтоб хоть как-то погасить этот гул, и двинулся вдоль рядов, высматривая палатку мельника. Бабку, как главную подозреваемую, он решил оставить на сладкое, боясь спугнуть старуху раньше времени.

К тому моменту, как следователь нашёл мельника, тот уже начал разбирать палатку. Крепкий темноволосый мужчина заметил Волка, идущего в его сторону, хмуро кивнул и подошёл сам.
— Чем обязан, товарищ следователь? — пробасил он. — Не сочтите за грубость, но давайте поговорим в стороне от моего торгового места. Репутация у вас, знаете ли… Неоднозначная. Ещё клиентов отпугнёте.

Волк раздражённо клацнул зубами. Несмотря на то, что он давно бросил старые привычки, раскрыл несколько громких дел и даже перед поросятами извинился, многие его по-прежнему сторонились и относились с недоверием.
— Как скажешь, мил человек, — глухо произнёс он. — Я много времени не займу. Расскажи, кто приходил к тебе утром за мукой? Ты ведь не только на рынке торгуешь, к тебе и на мельницу приходят.
— Всё так, всё так, — закивал мельник. — Да не так много сегодня было. Но вот что странно, всей семьёй пришли, но не вместе. Деда с бабкой знаешь? Тех, что с золотоносной курой возятся? Так вот сначала дети их пришли, ничего не купили, но придирчиво мою муку рассматривали. Кто их разберёте этих городских, что они там найти хотели… Значицца, потом бабка сама пришла. Взяла муки, как обычно. А потом, к моему удивлению, и дед пришёл. Тоже за мукой. Куда им столько? Эх, ну, да с такой курой красиво жить не запретишь.

Пока мельник тараторил свои рассуждения о разбалованной молодёжи и богатых стариках, Волк прокручивал в голове версии. Ситуация не только не прояснилась, а запуталась ещё сильнее. Во-первых, мельник очень зациклен на богатстве стариков, что тоже могло быть мотивом. Во-вторых, версию с бабкой нельзя отметать. Тем более учитывая, что оба старика пришли за мукой и, судя по всему, дед об этом не знает. Да и зачем на мельницу приходили дети?

Мельник, казалось, забыл о существовании Волка и продолжал блаженно тараторить о чём-то своём. Глухо кашлянув, следователь спросил:
— А где бабку-то искать?
Мельника будто выдернули с вершин его словоблудия, и он посмотрел на Волка абсолютно тупым взглядом. Но всё же ответил:
— Да я-то почём знаю? Я её последний раз на мельнице видел.

Волк подавил желание завыть и отправился опрашивать других торговцев. Через полчаса ему удалось напасть на след: бабка отправилась к местной травнице, куда последние пару недель стала частенько захаживать. Там он её и отыскал.

Не желая устраивать допрос при посторонних, Волк подождал бабку недалеко от хижины травницы. Коротко представившись, он рассказал об инциденте с Колобком.
— Ой, Хоспади, что ж деется… Неужто ты, милок, подумал, что я виноватая?
— Я пока никого не обвиняю, — нарочито любезно произнёс Волк, — но подобные случаи среди пожилых пар не редкость. Готов спорить, что вы с дедом частенько ссоритесь.
— Дык, а как иначе-то с этим старым дураком? Коли утром ему сказала, что пойду за мукой, а он шо? Тоже попёрся! Пока не гаркнешь, на лысину не плюнешь — ничо не разумеет! — заворчала старуха. — Но шоб я да собственного старого отравила?! Скалкой огреть — это да, это за милую душу, а шоб прям насмерть… Как же я одна-то буду? Я ж дурака люблю, у детей спроси, коли не веришь.
— Спрошу обязательно. Вы, кстати, подскажите, где мне их искать?
— Они в город собирались уезжать. Торопились уж больно. Если не уехали, будут в хате за рекой, там только одна хатка осталась, не проглядишь.
— Я туда отправлюсь, а вот вы идите домой, и чтоб из деревни ни шагу! Если что — по запаху найду.

До хаты за рекой было не очень далеко — минут сорок пути с учётом переправы. Всю дорогу Волк в уме раскладывал полученную информацию. Версии вроде есть, но толку-то без улик?

Уже на подходе к дому он почуял, что что-то не так. Из хаты доносились громкая мужская ругань и женские рыдания. Наконец, из хаты, всхлипывая, выбежала молодая белокурая девушка. Она с разбегу врезалась в Волка так, что тот чуть не потерял равновесие. На её мокрой щеке ещё виднелся красный след от пощёчины. Зелёные, полные слёз глаза смотрели на следователя с недоверием и опаской. Он молча протянул ей платок, и взгляд девушки немного смягчился.
— Желаете оформить заявление на обидчика? — сочувственно спросил Волк.
— А толку-то? — выдавила девушка. — У них это семейное. Что дед, что сын, что внук. Угораздило же меня в эту семейку влиться…
— А что дед-то?
— Да он же старуху каждый день лупцует! Неужели не слыхивали? А ещё следователь называется, не знаете, что у вас под носом эти мужланы творят. Мы вчера старикам с Рябой помогали, бабка одно яйцо покорёжила, так дед обещал её со свету сжить. Эй, куда вы?!

Но Волк уже не слушал. «Вот же серый болван… Я ж старуху к этому ироду отправил!» — пронеслось в его голове, пока он бежал обратно к дому деда с бабкой.

Ворвавшись в хату, следователь увидел деда, стоявшего над связанной старухой, скрючившейся на полу. В руках старика была кочерга, которой он готовился нанести последний удар. Волк не стал тратить время. Один выстрел, и дед ничком рухнул на скрипучий пол, сыгравший ему последний аккорд. Следователь развязал жертву и, не слушая её причитаний, вышел из хаты.

«Сегодня же сдаю табельное и корочки. С меня хватит таких историй».Тайна ядовитого Колобка

Серый Волк угрюмо смотрел на бездыханное тело лисицы, валявшееся на поляне в окружении остатков Колобка. Двойное преступление. Лиса сожрала Колобка и, судя по запаху изо рта, почерневшему языку и странному цвету губ, отравилась. И если дело об убийстве хитрой булки можно было закрыть, то вот смерть самой убийцы ещё предстояло расследовать.

Волк провёл на месте преступления несколько часов, осматривая трупы, обнюхивая улики и прокручивая в голове самые безумные сценарии. Пока все ниточки вели к деду с бабкой. Следователь не верил, что они замешаны в убийстве — слишком сложная и рискованная схема. Если они умышленно добавили яд в Колобка и отпустили его, то никак не могли бы предугадать, кто же им полакомится. Ненадёжно.

Следователь задумчиво потёр шрам, пересекавший его морду, в который раз жалея, что согласился на эту работу. Но деда с бабкой требовалось допросить, других зацепок всё равно не было.

Уже через час Волк стучался в дверь скромной хибары, где проживала пара стариков, испёкших злополучную булку. Впустил его дед, хромой мужчина лет семидесяти, с жиденькой седой бородкой на добром лице.
— Проходи, милок, присаживайся, — мягко произнёс он. — По какому делу к нам органы пожаловали?
— По неприятному, мил человек, — хмуро ответил Волк. — Убился тут кое-кто булкой вашей. Отравленного Колобка вы в мир выпустили.

Дед, ахнув, перекрестился и прикрыл рот ладонью. Затем, несколько раз моргнув, выдавил:
— Да мы… Да я ж его сам есть собирался… Господи помилуй…
— Ну, вот тебя пронесло, а лисице не свезло.
— Клянусь тебе, Серый, вот те крест, мы и думать не думали, что…
— Уймись, старче, знаю, что не вы, — прервал его причитания Волк. — Мотива нет, да и план ненадёжный. Мне знать надо, из чего пекли и где продуктами закупались? Может, у нас тут в Сказочном королевстве контрабандой промышляют или вовсе криминальная ячейка отравителей образовалась. Позови бабку, глядишь, она чего скажет.
— Дык это… Бабка на рынок пошла. Колобок удрал, а мы-то не жрамши. Но мы вместе пекли, всё как всегда было. Сметана у нас своя, домашняя, а масло дети принесли. Они иногда приезжают с городу, по хозяйству помогают. А мы им яички от Рябы даём, молодым-то нужнее. А, ну и муку у мельника я купил. Утром.
— Мельник, значит… Ну, спасибо, дедушка, за информацию. Пойду с мельником потолкую.

Выйдя из хибары, Волк отправился было на рынок, где в самый разгар дня должен был торговать мельник, но его внимание привлекла ссора в избе по соседству. Типичная история: старики, прожившие бок о бок всю жизнь, постоянно разводят свары.

Волк чуть не хлопнул себя по лбу от мелькнувшей мысли. Ну конечно! Вот же мотив! Бабка решила сжить со свету опостылевшего супруга и в одиночку распоряжаться золотыми яйцами! Впрочем, версию с мельником нельзя было отметать. Да и с детьми поговорить стоило, да только где их искать? Так или иначе, все дороги вели на рынок.

Если вы когда-нибудь видели большой базар — вы видели их все. Шум, столпотворение у торговых мест, постоянная брань и ругань, зазывающие вопли торгашей… Волк скривился и поджал уши, чтоб хоть как-то погасить этот гул, и двинулся вдоль рядов, высматривая палатку мельника. Бабку, как главную подозреваемую, он решил оставить на сладкое, боясь спугнуть старуху раньше времени.

К тому моменту, как следователь нашёл мельника, тот уже начал разбирать палатку. Крепкий темноволосый мужчина заметил Волка, идущего в его сторону, хмуро кивнул и подошёл сам.
— Чем обязан, товарищ следователь? — пробасил он. — Не сочтите за грубость, но давайте поговорим в стороне от моего торгового места. Репутация у вас, знаете ли… Неоднозначная. Ещё клиентов отпугнёте.

Волк раздражённо клацнул зубами. Несмотря на то, что он давно бросил старые привычки, раскрыл несколько громких дел и даже перед поросятами извинился, многие его по-прежнему сторонились и относились с недоверием.
— Как скажешь, мил человек, — глухо произнёс он. — Я много времени не займу. Расскажи, кто приходил к тебе утром за мукой? Ты ведь не только на рынке торгуешь, к тебе и на мельницу приходят.
— Всё так, всё так, — закивал мельник. — Да не так много сегодня было. Но вот что странно, всей семьёй пришли, но не вместе. Деда с бабкой знаешь? Тех, что с золотоносной курой возятся? Так вот сначала дети их пришли, ничего не купили, но придирчиво мою муку рассматривали. Кто их разберёте этих городских, что они там найти хотели… Значицца, потом бабка сама пришла. Взяла муки, как обычно. А потом, к моему удивлению, и дед пришёл. Тоже за мукой. Куда им столько? Эх, ну, да с такой курой красиво жить не запретишь.

Пока мельник тараторил свои рассуждения о разбалованной молодёжи и богатых стариках, Волк прокручивал в голове версии. Ситуация не только не прояснилась, а запуталась ещё сильнее. Во-первых, мельник очень зациклен на богатстве стариков, что тоже могло быть мотивом. Во-вторых, версию с бабкой нельзя отметать. Тем более учитывая, что оба старика пришли за мукой и, судя по всему, дед об этом не знает. Да и зачем на мельницу приходили дети?

Мельник, казалось, забыл о существовании Волка и продолжал блаженно тараторить о чём-то своём. Глухо кашлянув, следователь спросил:
— А где бабку-то искать?
Мельника будто выдернули с вершин его словоблудия, и он посмотрел на Волка абсолютно тупым взглядом. Но всё же ответил:
— Да я-то почём знаю? Я её последний раз на мельнице видел.

Волк подавил желание завыть и отправился опрашивать других торговцев. Через полчаса ему удалось напасть на след: бабка отправилась к местной травнице, куда последние пару недель стала частенько захаживать. Там он её и отыскал.

Не желая устраивать допрос при посторонних, Волк подождал бабку недалеко от хижины травницы. Коротко представившись, он рассказал об инциденте с Колобком.
— Ой, Хоспади, что ж деется… Неужто ты, милок, подумал, что я виноватая?
— Я пока никого не обвиняю, — нарочито любезно произнёс Волк, — но подобные случаи среди пожилых пар не редкость. Готов спорить, что вы с дедом частенько ссоритесь.
— Дык, а как иначе-то с этим старым дураком? Коли утром ему сказала, что пойду за мукой, а он шо? Тоже попёрся! Пока не гаркнешь, на лысину не плюнешь — ничо не разумеет! — заворчала старуха. — Но шоб я да собственного старого отравила?! Скалкой огреть — это да, это за милую душу, а шоб прям насмерть… Как же я одна-то буду? Я ж дурака люблю, у детей спроси, коли не веришь.
— Спрошу обязательно. Вы, кстати, подскажите, где мне их искать?
— Они в город собирались уезжать. Торопились уж больно. Если не уехали, будут в хате за рекой, там только одна хатка осталась, не проглядишь.
— Я туда отправлюсь, а вот вы идите домой, и чтоб из деревни ни шагу! Если что — по запаху найду.

До хаты за рекой было не очень далеко — минут сорок пути с учётом переправы. Всю дорогу Волк в уме раскладывал полученную информацию. Версии вроде есть, но толку-то без улик?

Уже на подходе к дому он почуял, что что-то не так. Из хаты доносились громкая мужская ругань и женские рыдания. Наконец, из хаты, всхлипывая, выбежала молодая белокурая девушка. Она с разбегу врезалась в Волка так, что тот чуть не потерял равновесие. На её мокрой щеке ещё виднелся красный след от пощёчины. Зелёные, полные слёз глаза смотрели на следователя с недоверием и опаской. Он молча протянул ей платок, и взгляд девушки немного смягчился.
— Желаете оформить заявление на обидчика? — сочувственно спросил Волк.
— А толку-то? — выдавила девушка. — У них это семейное. Что дед, что сын, что внук. Угораздило же меня в эту семейку влиться…
— А что дед-то?
— Да он же старуху каждый день лупцует! Неужели не слыхивали? А ещё следователь называется, не знаете, что у вас под носом эти мужланы творят. Мы вчера старикам с Рябой помогали, бабка одно яйцо покорёжила, так дед обещал её со свету сжить. Эй, куда вы?!

Но Волк уже не слушал. «Вот же серый болван… Я ж старуху к этому ироду отправил!» — пронеслось в его голове, пока он бежал обратно к дому деда с бабкой.

Ворвавшись в хату, следователь увидел деда, стоявшего над связанной старухой, скрючившейся на полу. В руках старика была кочерга, которой он готовился нанести последний удар. Волк не стал тратить время. Один выстрел, и дед ничком рухнул на скрипучий пол, сыгравший ему последний аккорд. Следователь развязал жертву и, не слушая её причитаний, вышел из хаты.

«Сегодня же сдаю табельное и корочки. С меня хватит таких историй».Тайна ядовитого Колобка

Серый Волк угрюмо смотрел на бездыханное тело лисицы, валявшееся на поляне в окружении остатков Колобка. Двойное преступление. Лиса сожрала Колобка и, судя по запаху изо рта, почерневшему языку и странному цвету губ, отравилась. И если дело об убийстве хитрой булки можно было закрыть, то вот смерть самой убийцы ещё предстояло расследовать.

Волк провёл на месте преступления несколько часов, осматривая трупы, обнюхивая улики и прокручивая в голове самые безумные сценарии. Пока все ниточки вели к деду с бабкой. Следователь не верил, что они замешаны в убийстве — слишком сложная и рискованная схема. Если они умышленно добавили яд в Колобка и отпустили его, то никак не могли бы предугадать, кто же им полакомится. Ненадёжно.

Следователь задумчиво потёр шрам, пересекавший его морду, в который раз жалея, что согласился на эту работу. Но деда с бабкой требовалось допросить, других зацепок всё равно не было.

Уже через час Волк стучался в дверь скромной хибары, где проживала пара стариков, испёкших злополучную булку. Впустил его дед, хромой мужчина лет семидесяти, с жиденькой седой бородкой на добром лице.
— Проходи, милок, присаживайся, — мягко произнёс он. — По какому делу к нам органы пожаловали?
— По неприятному, мил человек, — хмуро ответил Волк. — Убился тут кое-кто булкой вашей. Отравленного Колобка вы в мир выпустили.

Дед, ахнув, перекрестился и прикрыл рот ладонью. Затем, несколько раз моргнув, выдавил:
— Да мы… Да я ж его сам есть собирался… Господи помилуй…
— Ну, вот тебя пронесло, а лисице не свезло.
— Клянусь тебе, Серый, вот те крест, мы и думать не думали, что…
— Уймись, старче, знаю, что не вы, — прервал его причитания Волк. — Мотива нет, да и план ненадёжный. Мне знать надо, из чего пекли и где продуктами закупались? Может, у нас тут в Сказочном королевстве контрабандой промышляют или вовсе криминальная ячейка отравителей образовалась. Позови бабку, глядишь, она чего скажет.
— Дык это… Бабка на рынок пошла. Колобок удрал, а мы-то не жрамши. Но мы вместе пекли, всё как всегда было. Сметана у нас своя, домашняя, а масло дети принесли. Они иногда приезжают с городу, по хозяйству помогают. А мы им яички от Рябы даём, молодым-то нужнее. А, ну и муку у мельника я купил. Утром.
— Мельник, значит… Ну, спасибо, дедушка, за информацию. Пойду с мельником потолкую.

Выйдя из хибары, Волк отправился было на рынок, где в самый разгар дня должен был торговать мельник, но его внимание привлекла ссора в избе по соседству. Типичная история: старики, прожившие бок о бок всю жизнь, постоянно разводят свары.

Волк чуть не хлопнул себя по лбу от мелькнувшей мысли. Ну конечно! Вот же мотив! Бабка решила сжить со свету опостылевшего супруга и в одиночку распоряжаться золотыми яйцами! Впрочем, версию с мельником нельзя было отметать. Да и с детьми поговорить стоило, да только где их искать? Так или иначе, все дороги вели на рынок.

Если вы когда-нибудь видели большой базар — вы видели их все. Шум, столпотворение у торговых мест, постоянная брань и ругань, зазывающие вопли торгашей… Волк скривился и поджал уши, чтоб хоть как-то погасить этот гул, и двинулся вдоль рядов, высматривая палатку мельника. Бабку, как главную подозреваемую, он решил оставить на сладкое, боясь спугнуть старуху раньше времени.

К тому моменту, как следователь нашёл мельника, тот уже начал разбирать палатку. Крепкий темноволосый мужчина заметил Волка, идущего в его сторону, хмуро кивнул и подошёл сам.
— Чем обязан, товарищ следователь? — пробасил он. — Не сочтите за грубость, но давайте поговорим в стороне от моего торгового места. Репутация у вас, знаете ли… Неоднозначная. Ещё клиентов отпугнёте.

Волк раздражённо клацнул зубами. Несмотря на то, что он давно бросил старые привычки, раскрыл несколько громких дел и даже перед поросятами извинился, многие его по-прежнему сторонились и относились с недоверием.
— Как скажешь, мил человек, — глухо произнёс он. — Я много времени не займу. Расскажи, кто приходил к тебе утром за мукой? Ты ведь не только на рынке торгуешь, к тебе и на мельницу приходят.
— Всё так, всё так, — закивал мельник. — Да не так много сегодня было. Но вот что странно, всей семьёй пришли, но не вместе. Деда с бабкой знаешь? Тех, что с золотоносной курой возятся? Так вот сначала дети их пришли, ничего не купили, но придирчиво мою муку рассматривали. Кто их разберёте этих городских, что они там найти хотели… Значицца, потом бабка сама пришла. Взяла муки, как обычно. А потом, к моему удивлению, и дед пришёл. Тоже за мукой. Куда им столько? Эх, ну, да с такой курой красиво жить не запретишь.

Пока мельник тараторил свои рассуждения о разбалованной молодёжи и богатых стариках, Волк прокручивал в голове версии. Ситуация не только не прояснилась, а запуталась ещё сильнее. Во-первых, мельник очень зациклен на богатстве стариков, что тоже могло быть мотивом. Во-вторых, версию с бабкой нельзя отметать. Тем более учитывая, что оба старика пришли за мукой и, судя по всему, дед об этом не знает. Да и зачем на мельницу приходили дети?

Мельник, казалось, забыл о существовании Волка и продолжал блаженно тараторить о чём-то своём. Глухо кашлянув, следователь спросил:
— А где бабку-то искать?
Мельника будто выдернули с вершин его словоблудия, и он посмотрел на Волка абсолютно тупым взглядом. Но всё же ответил:
— Да я-то почём знаю? Я её последний раз на мельнице видел.

Волк подавил желание завыть и отправился опрашивать других торговцев. Через полчаса ему удалось напасть на след: бабка отправилась к местной травнице, куда последние пару недель стала частенько захаживать. Там он её и отыскал.

Не желая устраивать допрос при посторонних, Волк подождал бабку недалеко от хижины травницы. Коротко представившись, он рассказал об инциденте с Колобком.
— Ой, Хоспади, что ж деется… Неужто ты, милок, подумал, что я виноватая?
— Я пока никого не обвиняю, — нарочито любезно произнёс Волк, — но подобные случаи среди пожилых пар не редкость. Готов спорить, что вы с дедом частенько ссоритесь.
— Дык, а как иначе-то с этим старым дураком? Коли утром ему сказала, что пойду за мукой, а он шо? Тоже попёрся! Пока не гаркнешь, на лысину не плюнешь — ничо не разумеет! — заворчала старуха. — Но шоб я да собственного старого отравила?! Скалкой огреть — это да, это за милую душу, а шоб прям насмерть… Как же я одна-то буду? Я ж дурака люблю, у детей спроси, коли не веришь.
— Спрошу обязательно. Вы, кстати, подскажите, где мне их искать?
— Они в город собирались уезжать. Торопились уж больно. Если не уехали, будут в хате за рекой, там только одна хатка осталась, не проглядишь.
— Я туда отправлюсь, а вот вы идите домой, и чтоб из деревни ни шагу! Если что — по запаху найду.

До хаты за рекой было не очень далеко — минут сорок пути с учётом переправы. Всю дорогу Волк в уме раскладывал полученную информацию. Версии вроде есть, но толку-то без улик?

Уже на подходе к дому он почуял, что что-то не так. Из хаты доносились громкая мужская ругань и женские рыдания. Наконец, из хаты, всхлипывая, выбежала молодая белокурая девушка. Она с разбегу врезалась в Волка так, что тот чуть не потерял равновесие. На её мокрой щеке ещё виднелся красный след от пощёчины. Зелёные, полные слёз глаза смотрели на следователя с недоверием и опаской. Он молча протянул ей платок, и взгляд девушки немного смягчился.
— Желаете оформить заявление на обидчика? — сочувственно спросил Волк.
— А толку-то? — выдавила девушка. — У них это семейное. Что дед, что сын, что внук. Угораздило же меня в эту семейку влиться…
— А что дед-то?
— Да он же старуху каждый день лупцует! Неужели не слыхивали? А ещё следователь называется, не знаете, что у вас под носом эти мужланы творят. Мы вчера старикам с Рябой помогали, бабка одно яйцо покорёжила, так дед обещал её со свету сжить. Эй, куда вы?!

Но Волк уже не слушал. «Вот же серый болван… Я ж старуху к этому ироду отправил!» — пронеслось в его голове, пока он бежал обратно к дому деда с бабкой.

Ворвавшись в хату, следователь увидел деда, стоявшего над связанной старухой, скрючившейся на полу. В руках старика была кочерга, которой он готовился нанести последний удар. Волк не стал тратить время. Один выстрел, и дед ничком рухнул на скрипучий пол, сыгравший ему последний аккорд. Следователь развязал жертву и, не слушая её причитаний, вышел из хаты.

«Сегодня же сдаю табельное и корочки. С меня хватит таких историй».Тайна ядовитого Колобка

Серый Волк угрюмо смотрел на бездыханное тело лисицы, валявшееся на поляне в окружении остатков Колобка. Двойное преступление. Лиса сожрала Колобка и, судя по запаху изо рта, почерневшему языку и странному цвету губ, отравилась. И если дело об убийстве хитрой булки можно было закрыть, то вот смерть самой убийцы ещё предстояло расследовать.

Волк провёл на месте преступления несколько часов, осматривая трупы, обнюхивая улики и прокручивая в голове самые безумные сценарии. Пока все ниточки вели к деду с бабкой. Следователь не верил, что они замешаны в убийстве — слишком сложная и рискованная схема. Если они умышленно добавили яд в Колобка и отпустили его, то никак не могли бы предугадать, кто же им полакомится. Ненадёжно.

Следователь задумчиво потёр шрам, пересекавший его морду, в который раз жалея, что согласился на эту работу. Но деда с бабкой требовалось допросить, других зацепок всё равно не было.

Уже через час Волк стучался в дверь скромной хибары, где проживала пара стариков, испёкших злополучную булку. Впустил его дед, хромой мужчина лет семидесяти, с жиденькой седой бородкой на добром лице.
— Проходи, милок, присаживайся, — мягко произнёс он. — По какому делу к нам органы пожаловали?
— По неприятному, мил человек, — хмуро ответил Волк. — Убился тут кое-кто булкой вашей. Отравленного Колобка вы в мир выпустили.

Дед, ахнув, перекрестился и прикрыл рот ладонью. Затем, несколько раз моргнув, выдавил:
— Да мы… Да я ж его сам есть собирался… Господи помилуй…
— Ну, вот тебя пронесло, а лисице не свезло.
— Клянусь тебе, Серый, вот те крест, мы и думать не думали, что…
— Уймись, старче, знаю, что не вы, — прервал его причитания Волк. — Мотива нет, да и план ненадёжный. Мне знать надо, из чего пекли и где продуктами закупались? Может, у нас тут в Сказочном королевстве контрабандой промышляют или вовсе криминальная ячейка отравителей образовалась. Позови бабку, глядишь, она чего скажет.
— Дык это… Бабка на рынок пошла. Колобок удрал, а мы-то не жрамши. Но мы вместе пекли, всё как всегда было. Сметана у нас своя, домашняя, а масло дети принесли. Они иногда приезжают с городу, по хозяйству помогают. А мы им яички от Рябы даём, молодым-то нужнее. А, ну и муку у мельника я купил. Утром.
— Мельник, значит… Ну, спасибо, дедушка, за информацию. Пойду с мельником потолкую.

Выйдя из хибары, Волк отправился было на рынок, где в самый разгар дня должен был торговать мельник, но его внимание привлекла ссора в избе по соседству. Типичная история: старики, прожившие бок о бок всю жизнь, постоянно разводят свары.

Волк чуть не хлопнул себя по лбу от мелькнувшей мысли. Ну конечно! Вот же мотив! Бабка решила сжить со свету опостылевшего супруга и в одиночку распоряжаться золотыми яйцами! Впрочем, версию с мельником нельзя было отметать. Да и с детьми поговорить стоило, да только где их искать? Так или иначе, все дороги вели на рынок.

Если вы когда-нибудь видели большой базар — вы видели их все. Шум, столпотворение у торговых мест, постоянная брань и ругань, зазывающие вопли торгашей… Волк скривился и поджал уши, чтоб хоть как-то погасить этот гул, и двинулся вдоль рядов, высматривая палатку мельника. Бабку, как главную подозреваемую, он решил оставить на сладкое, боясь спугнуть старуху раньше времени.

К тому моменту, как следователь нашёл мельника, тот уже начал разбирать палатку. Крепкий темноволосый мужчина заметил Волка, идущего в его сторону, хмуро кивнул и подошёл сам.
— Чем обязан, товарищ следователь? — пробасил он. — Не сочтите за грубость, но давайте поговорим в стороне от моего торгового места. Репутация у вас, знаете ли… Неоднозначная. Ещё клиентов отпугнёте.

Волк раздражённо клацнул зубами. Несмотря на то, что он давно бросил старые привычки, раскрыл несколько громких дел и даже перед поросятами извинился, многие его по-прежнему сторонились и относились с недоверием.
— Как скажешь, мил человек, — глухо произнёс он. — Я много времени не займу. Расскажи, кто приходил к тебе утром за мукой? Ты ведь не только на рынке торгуешь, к тебе и на мельницу приходят.
— Всё так, всё так, — закивал мельник. — Да не так много сегодня было. Но вот что странно, всей семьёй пришли, но не вместе. Деда с бабкой знаешь? Тех, что с золотоносной курой возятся? Так вот сначала дети их пришли, ничего не купили, но придирчиво мою муку рассматривали. Кто их разберёте этих городских, что они там найти хотели… Значицца, потом бабка сама пришла. Взяла муки, как обычно. А потом, к моему удивлению, и дед пришёл. Тоже за мукой. Куда им столько? Эх, ну, да с такой курой красиво жить не запретишь.

Пока мельник тараторил свои рассуждения о разбалованной молодёжи и богатых стариках, Волк прокручивал в голове версии. Ситуация не только не прояснилась, а запуталась ещё сильнее. Во-первых, мельник очень зациклен на богатстве стариков, что тоже могло быть мотивом. Во-вторых, версию с бабкой нельзя отметать. Тем более учитывая, что оба старика пришли за мукой и, судя по всему, дед об этом не знает. Да и зачем на мельницу приходили дети?

Мельник, казалось, забыл о существовании Волка и продолжал блаженно тараторить о чём-то своём. Глухо кашлянув, следователь спросил:
— А где бабку-то искать?
Мельника будто выдернули с вершин его словоблудия, и он посмотрел на Волка абсолютно тупым взглядом. Но всё же ответил:
— Да я-то почём знаю? Я её последний раз на мельнице видел.

Волк подавил желание завыть и отправился опрашивать других торговцев. Через полчаса ему удалось напасть на след: бабка отправилась к местной травнице, куда последние пару недель стала частенько захаживать. Там он её и отыскал.

Не желая устраивать допрос при посторонних, Волк подождал бабку недалеко от хижины травницы. Коротко представившись, он рассказал об инциденте с Колобком.
— Ой, Хоспади, что ж деется… Неужто ты, милок, подумал, что я виноватая?
— Я пока никого не обвиняю, — нарочито любезно произнёс Волк, — но подобные случаи среди пожилых пар не редкость. Готов спорить, что вы с дедом частенько ссоритесь.
— Дык, а как иначе-то с этим старым дураком? Коли утром ему сказала, что пойду за мукой, а он шо? Тоже попёрся! Пока не гаркнешь, на лысину не плюнешь — ничо не разумеет! — заворчала старуха. — Но шоб я да собственного старого отравила?! Скалкой огреть — это да, это за милую душу, а шоб прям насмерть… Как же я одна-то буду? Я ж дурака люблю, у детей спроси, коли не веришь.
— Спрошу обязательно. Вы, кстати, подскажите, где мне их искать?
— Они в город собирались уезжать. Торопились уж больно. Если не уехали, будут в хате за рекой, там только одна хатка осталась, не проглядишь.
— Я туда отправлюсь, а вот вы идите домой, и чтоб из деревни ни шагу! Если что — по запаху найду.

До хаты за рекой было не очень далеко — минут сорок пути с учётом переправы. Всю дорогу Волк в уме раскладывал полученную информацию. Версии вроде есть, но толку-то без улик?

Уже на подходе к дому он почуял, что что-то не так. Из хаты доносились громкая мужская ругань и женские рыдания. Наконец, из хаты, всхлипывая, выбежала молодая белокурая девушка. Она с разбегу врезалась в Волка так, что тот чуть не потерял равновесие. На её мокрой щеке ещё виднелся красный след от пощёчины. Зелёные, полные слёз глаза смотрели на следователя с недоверием и опаской. Он молча протянул ей платок, и взгляд девушки немного смягчился.
— Желаете оформить заявление на обидчика? — сочувственно спросил Волк.
— А толку-то? — выдавила девушка. — У них это семейное. Что дед, что сын, что внук. Угораздило же меня в эту семейку влиться…
— А что дед-то?
— Да он же старуху каждый день лупцует! Неужели не слыхивали? А ещё следователь называется, не знаете, что у вас под носом эти мужланы творят. Мы вчера старикам с Рябой помогали, бабка одно яйцо покорёжила, так дед обещал её со свету сжить. Эй, куда вы?!

Но Волк уже не слушал. «Вот же серый болван… Я ж старуху к этому ироду отправил!» — пронеслось в его голове, пока он бежал обратно к дому деда с бабкой.

Ворвавшись в хату, следователь увидел деда, стоявшего над связанной старухой, скрючившейся на полу. В руках старика была кочерга, которой он готовился нанести последний удар. Волк не стал тратить время. Один выстрел, и дед ничком рухнул на скрипучий пол, сыгравший ему последний аккорд. Следователь развязал жертву и, не слушая её причитаний, вышел из хаты.

«Сегодня же сдаю табельное и корочки. С меня хватит таких историй».