Давай лучше поговорим о женщинах

Они встретились как обычно, в девять утра, сразу после завтрака. Два пенсионера сели во дворе на скамеечку и уставились глазами в небо, будто выискивая там что-то.

Затем старший из них Пётр опустил голову, и вдруг сказал:

- Всё-таки, Иван, согласись, жизнь пожилого человека - странная штука. Нет в ней ни пользы, ни смысла, одни болезни да расстройства, а уходить из неё чего-то не хочется.

- Чего это ты, Петро, с самого утра на такие темы заговорил? - недовольно нахмурился Иван. - Давай лучше поговорим о женщинах.

- Опять о женщинах?

- А о чём ещё? Или, состарился ты?

- Да какая же это старость? - Пётр недовольно зыркнул на друга. - Мне ещё восьмидесяти нет. Просто, чего-то мне взгрустнулось с утра. Проснулся, а в сердце непонятная тоска.

- Вот и я говорю, на вид ты пока ещё молодой, а уже затосковал. Когда восемьдесят, говоришь, тебе стукнет?

- А ты что, забыл? – с подозрением спросил Пётр.

- Не забыл. Это я твою память проверяю, - схитрил Иван.

- А чего её проверять? Я точно знаю - через месяц эта страшная дата меня накроет... Вроде бы, так...

- Вроде бы, или точно?

- Да я и сам не пойму. Документы мои говорят одно, а личные ощущения - другое.

- Вот и живи себе по ощущениям, - назидательно сказал Иван. - А то расстонался. Я вот, всегда теперь стараюсь жить, как будто мне восемнадцать лет. Даже порой и забываю, что я в годах. Иногда увижу какую-нибудь короткую юбчонку, забудусь, и автоматически, как в молодости, говорю её хозяйке: «Дочка, ты откуда идешь одна такая красивая, и куда? Тебе спутник в этой жизни, случайно, не нужен?» А она с улыбкой смотрит на меня, глазками хлопает, а потом вдруг спрашивает: "Вас, дедушка, до вашего дома довести надо, да? Заблудились вы? Память потеряли? " И тут я только начинаю понимать, что внешне я этой девушке не подхожу совсем. - Он сокрушённо вздохнул. -
Одеваюсь-то я не по молодежной моде.

- Да не внешностью ты ей подходишь, Иван! - сердито заметил Пётр. - Ты на кой этих красоток дочками называешь?

- А как мне ещё их называть?

- Откуда я знаю - как? Называй как угодно, но только не дочками.

Иван на такие слова только хмыкнул, обнажив беззубый рот.

- А ведь точно… Значит, вон в чём мой прокол заключается. А я-то думаю, чего они все на меня смотрят с подозрительным сочувствием?

- А ты хотел, чтобы они на тебя как смотрели?

- С интересом, как же ещё. Мне же только-только семьдесят пять стукнуло. Повышенной пенсии-то у меня ещё нет.

- Да... - Пётр вдруг опять нахмурился. - А мне вот, через месяц начислят эту надбавку за восемьдесят лет. И тогда - хоть сразу в гроб ложись.

- Это почему это? - удивился Иван.

- Как почему? Это же какой удар будет по моему самолюбию! Приговор, можно сказать! Этой надбавкой государство мне скажет, что я – уже неисправимо старый. Что начинается мой закат. Может, мне письмо написать кое-кому, чтобы отменили нам эту привилегию?

- Ты чего, сдурел? – испугался Иван. - Не вздумай этого делать! Тебя же сразу все пенсионеры страны проклянут! Громко и хором! И ладно ещё только этим обойдётся.

- А чем ещё может это грозить?

- Тем, что девяносто лет ты точно не увидишь. И восемьдесят пять тоже... Да что там скрывать, ты восемьдесят один год вряд ли встретишь. Потому как, есть очень мстительные старики. Мне вот недавно один такой индивид не простил, что я его при всех старым обозвал. Представляешь, по всему видно, что он уже лет десять как пенсию получает, а в очереди за цветами мозги продавщице жует. "Мне, девушка, эти цветы не подходят. Они символизируют траур. Дайте мне такие цветочки, чтобы моя спутница ощутила ко мне страстное влечение". Представляешь? Говорит, а у самого голос дрожит от старости. Я ему и говорю : "Ты, между прочим, в очереди не один. Бери цветочки, что тебе красавица рекомендует, и беги скорее к своей бабушке. Пока она тебя на молодого не променяла!" Так он после таких слов чуть в драку не полез. "Ты, - кричит, - как ты смеешь мне на мой возраст указывать?!" Пришлось мне сказать ему несколько слов - на международном языке, чтобы он слюной в меня не брызгал. А то понимаешь, орёт, а у самого челюсть вставная щёлкает. Да... – Иван вдруг взялся рукой за свою челюсть. - Кстати, и у меня тоже щёлкает протез. Верхний. Поэтому я уже несколько дней без него хожу. Заметил?

- Заметил, - кивнул Пётр.

- Как думаешь, менять мне вставную челюсть, или, пока, не спешить? Или пусть пока щёлкает?

- Пусть щёлкает. А вот мне, через месяц, когда повышенную пенсию назначат, рискнуть можно. Только один плюс от этой повышенной пенсии и будет, что зубы можно поменять. Но опять же - пустое всё это...

- Почему – пустое? С зубами жить намного комфортнее.

- Кто же спорит? Но ведь может и так случиться, Иван, только я челюсть новую себе сделаю, и… бац, и она мне уже будет не нужна.

- Почему это?

- Догадайся с трёх раз. На том свете зубы, чай, не нужны будут. В прямом и в переносном смысле. И получится, что деньги я потрачу впустую. Выброшу на ветер.

- Опять ты на эту тему перепрыгнул, - поморщился Иван. - Какой ты, Петро, странный стал. Вроде уже взрослый, а не уяснишь никак - мы же в этой жизни только разминаемся. Самое главное начнется после. В другой-то жизни нам будет намного интересней.

- Хорошо бы.

- Так я точно знаю.

- Откуда?

- Не помню откуда, но знаю и всё. Поэтому, если я первый туда уйду, ты даже не печалься по этому поводу.

- Совсем?

- Совсем!

- А для виду? Чтобы твоя Катерина не обиделась. Сам понимаешь, женщины - они внимательные очень. Не увидит твоя супруга в моих глазах печали, и всем растрезвонит, что я - такой-сякой - рад был от тебя избавиться. И значит, никакой я тебе был не друг. Погоди, - вдруг опомнился Пётр, - а чего это ты туда раньше меня собрался? Я же старше тебя на пять лет.

- Я и не собрался. Я просто предупреждаю. Я и у тебя на похоронах тоже плакать не буду. Потому как, раз здесь мы с тобой друзья, то и там будем где-нибудь рядышком.

- А вдруг, наоборот?

- Что - наоборот?

- Вдруг нас там разведут по разным комнатам.

- Ну и что? - Иван усмехнулся. С нами и здесь кое-кто пытались такое сделать, и что? Мы же из окна лазить можем. Помнишь, как мы в молодости от жён сбегали на рыбалку? Они нас даже ревновали друг к другу. Потому что не понимали, что такое - настоящая мужская дружба.

- Да... И всё-таки, согласись, даже если там будет лучше, уходить из этого мира пока не хочется.

- Согласен... Жить хорошо... - Иван вдруг заулыбался, и мечтательно произнёс: - Лет десять назад мы бы, наверное, за это с тобой выпили... А теперь...

- Да... - протянул Пётр. - Теперь и выпивать почему-то не хочется. Может это, все-таки, признак старости?

- Нет! – уверенно сказал Иван.

- А чего это признак?

- Это, Петро, признак мудрости! Мудрые мы с тобой стали!

- Неужели?

- Ну, да. - Иван опять улыбнулся, обратил свой взгляд в небо, и задумчиво сказал: - Чем мы с тобой хуже других мудрецов, Петро? И значит, завтра я всё-таки пойду зубные протезы менять. Медлить не буду. Мудрецам комфорт нужен.

- Это точно... - задумчиво поддакнул другу Пётр, и тоже мечтательно уставился на небо. – Нужен…


Рассказы Анисимова