Зарумянились в печке ватрушки,
В междужопье залезли трусы,
По галактике ебаный Пушкин,
Ай да Пушкин, ебать, сукин сын,
Снова разум склоняет к глаголам,
Существительным тако же есмь,
Вот из баньки в снежок прыгнул голым
Карла Маркса живой манифест.
Не глумись же ты, друже, над снегом,
И в сугроб свои чресла не суй,
Ведь тебе не дано стать Олегом,
И воспеть свой прославленный хуй,
Знают лишь тополя и кукушка
Как же доля его нелегка,
Как постыла мясная избушка
Плоть стремить к первородным грехам.
Гой еси, иль еврей правоверный -
Не минует вас чаша сия,
Коль сознанье наполнено скверной -
В подсознании нет ни хуя.
А за вычурной сада решеткой,
Что по сути - обычный забор
Кришнаит пальцем щелкает четки,
Игнорируя в жопе топор.
Так вздымайтесь же, кони лихие,
Унося складки времени вдаль,
Пусть на склоны, как яйца, крутые
Опустилась тумана вуаль -
Вы летите, копытом отмерив
Тыгыдыка извечного фут,
Открывая всем страждущим двери
За которые на хуй идут.