.ιllСубкультуры и стили 
же съезды анархистов
различных национальностей; их
устраивают и наши товарищи, русские
выходцы, ведущие пропаганду на
еврейском языке. Бывают анархические
съезды и в Голландии, и даже в Германии.
Международные конгрессы анархистов
всегда встречали большие затруднения
ввиду полицейских преследований.
Неподготовленные, импровизированные
конференции происходили в Цюрихе и в
Лон-доне во время общесоциалистических
международных конгрессов. Затем в 1900
году должен был состояться в Париже
серьезный, задолго подготовленный съезд.
На призыв группы товарищей, взявших на
себя инициативу, откликнулись охотно, и
ко времени съезда в Париже собралось
довольно много анархистов, французов,
итальянцев, голландцев, испанцев,
американцев и т.д. Было получено больше
90 докладов по разным вопросам теории и
прак¬тики, а также о ходе движения в
разных странах. (Они составляют большой
том, изданный при «Les Temps
Nouveaux» (Новые Времена») в Париже.
Наше издание «Доклады Конгрессу»
содер¬жит только некоторые из них.) Но
конгресс был запрещен фран-цузским
правительством на основании
исключительного закона против
анархистов, и пришлось ограничиться
частными совещаниями между
отдельными товарищами. На этом
конгрессе, как и на Всех анархических
конгрессах, должны были читаться
доклады, происходить прения, но не
должно было быть никаких голосований,
никаких обязательных решений .
Как известно, по инициативе бельгийских
товарищей через сколько месяцев вновь
предполагается устроить международный
съезд анархистов, на этот раз в
Амстердаме. Он будет происходить по
такому же плану .
Такие именно съезды признают анархисты
и считают их одними из важных средств
для установления тесных связей между
действующими группами.
Как смотрим мы на анархические органы,
на партийную печать – Может ли быть у
анархистов газета, которая бы считалась
органом всей партии и официальным
выразителем ее мнений Очевидно, нет.
Газете приходится заниматься не только
вопросами, на которых все товарищи
сходятся, но и такими, в которых
существуют разногласия. В
централизованных партиях дело решается
просто орган находится в руках
большинства и выражает его мнение,
меньшинство же должно молчать. Для нас
такое решение, разумеется невозможно; мы
поэтому категорически отказывается от
всякой мысли об официальном органе.
Газета – выражение мысли той группы,
которая ее издает; своим органом ее могут
считать только те, кто с нею согласен.
Группы или товарищи, несогласные или
просто смотрящие иначе на задачи газеты,
могут издавать другой орган, и от этого
между обоими изданиями не происходит
никакой вражды. (Любопытно заметить,
что всякий раз появление нового органа
усиливало обращение всех остальных.
Заинтересовывались новые круги
читателей. – Редакция.) В
централизованных партиях если
меньшинство создает свой орган, то именно
всегда против большинства. Этим оно
вносит вражду в партию. У нас могут
существовать рядом десятки органов,
нисколько не нарушая товарищеских
отношений групп. Вот почему ни одна
анархическая газета не считает себя
выразительницей мнений всех анархистов;
не претендуя на это, она и не может зато
обещать печатать статьи всех оттенков
анархизма. Она служит программе и
оттенку мысли своей группы и тех, кто
согласен с нею. – Эти несколько замечаний
о газете нужны для русских читателей
потому, что у нас еще не успели
привыкнуть к такому складу
анархической прессы и понятие об
официальных партийных органах сидит еще
глубоко.
Отсутствие у анархистов центрального
учреждения, которое выражало бы мнение
всей партии, обыкновенно считается
причиной того, что у нас, как говорится,
«всякий молодец на свой образец». Но
стоит только немного подумать, чтобы
увидать, что существование центрального
комитета ничего не изменило бы. Положим,
что в партии по какому-нибудь вопросу
существует разногласие. При
централистической организации это
разногласие, разумеется, не исчезает, а
только подавляется дисциплиной; в
результате меньшинству нет возможности
проводить свою точку зрения на практике,
а всем членам партии – большинству или
меньшинству – нет возможности увидать,
как решается данный вопрос самой
жизнью. Разногласие обостряется,
создается хронический внутренний разлад,
сдерживает чисто внешним образом; обе
стороны, вместо того чтобы искать точек
соприкосновения, все дальше расходятся.
Иначе происходит дело у анархистов.
Возникает известный так¬тический
вопрос, например, о том, идти или не идти в
профессиональные рабочие союзы (так
было, например, во Франции в половине 90-
х годов). Большинство французских
товарищей в предыду¬щие годы имели
много случаев убедиться в косности этих
союзов; их умеренность и политиканство
кажутся им неисправимыми; они не верят в
возможность сделать из них орудия
революционной борьбы. Другие находят,
напротив, что есть признаки расширения
задач этих союзов и развития в них
революционного духа; войдя в них, они на-
деются углубить его. Решайся этот вопрос
голосованием на конгрессе, большинство
было бы несомненно на стороне первых, и
вторым был бы отрезан всякий путь к
испытанию на практике предлагаемого ими
способа действия. Но произошло иначе.
Вопрос обсуждался в группах, в газетах.
Желавшие вступить в рабочие организации
свободно могли поступать, как находили
лучшим. Первые опыты их оказались
успешными; рабочие понемногу
переставали бояться анар¬хистов и
приучались ценить в них преданных и
бескорыстных работников. Анархические
идеи прививались. Этот жизненный опыт
был лучшим аргументом число анархистов
«синдикалистов» быстро увеличилось, и
теперь, за ничтожными исключениями,
французские анархисты признали
возможность и необходимость для рабочих
союзов сыграть в революционный момент
решающую роль. Вопрос решился жизнью,
а не голосованием.
Невольно вспоминается, как ответила
французская анархическая газета «La
Revolte» («Бунтовщик») на упрек,
высказанный бывшим коммунаром
Лефрансэ в брошюре «Куда идут
анархисты» Автор упрекает анархистов,
между прочим, в том, что их принцип
«Делай что хочешь». Да, говорит
«Бунтовщик», «Делай что хочешь» – наш
идеал общества, и мы считаем его
неизбежным следствием отрицания власти
человека над человеком. И разве сам
Лефрансэ и в 1848 году, и при Империи, и во
время Коммуны, не показал своим
примером, что никто никогда не мог
заставить его делать то, чего он не хочет
А мы прибавим и не представляет ли этот
принцип всегда и везде неотъемлемую
принадлежность революционера Да,
анархист стремится к тому, чтобы люди
делали то, чего они хотят, и своею дея-
тельностью надеются не принудить людей
к известным поступкам, а привести к тому,
чтобы они хотели поступать так или иначе.
Бороться силою мы будем с теми, у кого
сила в руках и кто насилием удер-живает
свое господство. Но когда революция
победит (а внутри революционной среды –
уже и теперь), мы будем рассчитывать для
Дальнейшего распространения наших идей
на одно только вольное соглашение.
Русская Революция и Анархизм... Лондон,
1907
различных национальностей; их
устраивают и наши товарищи, русские
выходцы, ведущие пропаганду на
еврейском языке. Бывают анархические
съезды и в Голландии, и даже в Германии.
Международные конгрессы анархистов
всегда встречали большие затруднения
ввиду полицейских преследований.
Неподготовленные, импровизированные
конференции происходили в Цюрихе и в
Лон-доне во время общесоциалистических
международных конгрессов. Затем в 1900
году должен был состояться в Париже
серьезный, задолго подготовленный съезд.
На призыв группы товарищей, взявших на
себя инициативу, откликнулись охотно, и
ко времени съезда в Париже собралось
довольно много анархистов, французов,
итальянцев, голландцев, испанцев,
американцев и т.д. Было получено больше
90 докладов по разным вопросам теории и
прак¬тики, а также о ходе движения в
разных странах. (Они составляют большой
том, изданный при «Les Temps
Nouveaux» (Новые Времена») в Париже.
Наше издание «Доклады Конгрессу»
содер¬жит только некоторые из них.) Но
конгресс был запрещен фран-цузским
правительством на основании
исключительного закона против
анархистов, и пришлось ограничиться
частными совещаниями между
отдельными товарищами. На этом
конгрессе, как и на Всех анархических
конгрессах, должны были читаться
доклады, происходить прения, но не
должно было быть никаких голосований,
никаких обязательных решений .
Как известно, по инициативе бельгийских
товарищей через сколько месяцев вновь
предполагается устроить международный
съезд анархистов, на этот раз в
Амстердаме. Он будет происходить по
такому же плану .
Такие именно съезды признают анархисты
и считают их одними из важных средств
для установления тесных связей между
действующими группами.
Как смотрим мы на анархические органы,
на партийную печать – Может ли быть у
анархистов газета, которая бы считалась
органом всей партии и официальным
выразителем ее мнений Очевидно, нет.
Газете приходится заниматься не только
вопросами, на которых все товарищи
сходятся, но и такими, в которых
существуют разногласия. В
централизованных партиях дело решается
просто орган находится в руках
большинства и выражает его мнение,
меньшинство же должно молчать. Для нас
такое решение, разумеется невозможно; мы
поэтому категорически отказывается от
всякой мысли об официальном органе.
Газета – выражение мысли той группы,
которая ее издает; своим органом ее могут
считать только те, кто с нею согласен.
Группы или товарищи, несогласные или
просто смотрящие иначе на задачи газеты,
могут издавать другой орган, и от этого
между обоими изданиями не происходит
никакой вражды. (Любопытно заметить,
что всякий раз появление нового органа
усиливало обращение всех остальных.
Заинтересовывались новые круги
читателей. – Редакция.) В
централизованных партиях если
меньшинство создает свой орган, то именно
всегда против большинства. Этим оно
вносит вражду в партию. У нас могут
существовать рядом десятки органов,
нисколько не нарушая товарищеских
отношений групп. Вот почему ни одна
анархическая газета не считает себя
выразительницей мнений всех анархистов;
не претендуя на это, она и не может зато
обещать печатать статьи всех оттенков
анархизма. Она служит программе и
оттенку мысли своей группы и тех, кто
согласен с нею. – Эти несколько замечаний
о газете нужны для русских читателей
потому, что у нас еще не успели
привыкнуть к такому складу
анархической прессы и понятие об
официальных партийных органах сидит еще
глубоко.
Отсутствие у анархистов центрального
учреждения, которое выражало бы мнение
всей партии, обыкновенно считается
причиной того, что у нас, как говорится,
«всякий молодец на свой образец». Но
стоит только немного подумать, чтобы
увидать, что существование центрального
комитета ничего не изменило бы. Положим,
что в партии по какому-нибудь вопросу
существует разногласие. При
централистической организации это
разногласие, разумеется, не исчезает, а
только подавляется дисциплиной; в
результате меньшинству нет возможности
проводить свою точку зрения на практике,
а всем членам партии – большинству или
меньшинству – нет возможности увидать,
как решается данный вопрос самой
жизнью. Разногласие обостряется,
создается хронический внутренний разлад,
сдерживает чисто внешним образом; обе
стороны, вместо того чтобы искать точек
соприкосновения, все дальше расходятся.
Иначе происходит дело у анархистов.
Возникает известный так¬тический
вопрос, например, о том, идти или не идти в
профессиональные рабочие союзы (так
было, например, во Франции в половине 90-
х годов). Большинство французских
товарищей в предыду¬щие годы имели
много случаев убедиться в косности этих
союзов; их умеренность и политиканство
кажутся им неисправимыми; они не верят в
возможность сделать из них орудия
революционной борьбы. Другие находят,
напротив, что есть признаки расширения
задач этих союзов и развития в них
революционного духа; войдя в них, они на-
деются углубить его. Решайся этот вопрос
голосованием на конгрессе, большинство
было бы несомненно на стороне первых, и
вторым был бы отрезан всякий путь к
испытанию на практике предлагаемого ими
способа действия. Но произошло иначе.
Вопрос обсуждался в группах, в газетах.
Желавшие вступить в рабочие организации
свободно могли поступать, как находили
лучшим. Первые опыты их оказались
успешными; рабочие понемногу
переставали бояться анар¬хистов и
приучались ценить в них преданных и
бескорыстных работников. Анархические
идеи прививались. Этот жизненный опыт
был лучшим аргументом число анархистов
«синдикалистов» быстро увеличилось, и
теперь, за ничтожными исключениями,
французские анархисты признали
возможность и необходимость для рабочих
союзов сыграть в революционный момент
решающую роль. Вопрос решился жизнью,
а не голосованием.
Невольно вспоминается, как ответила
французская анархическая газета «La
Revolte» («Бунтовщик») на упрек,
высказанный бывшим коммунаром
Лефрансэ в брошюре «Куда идут
анархисты» Автор упрекает анархистов,
между прочим, в том, что их принцип
«Делай что хочешь». Да, говорит
«Бунтовщик», «Делай что хочешь» – наш
идеал общества, и мы считаем его
неизбежным следствием отрицания власти
человека над человеком. И разве сам
Лефрансэ и в 1848 году, и при Империи, и во
время Коммуны, не показал своим
примером, что никто никогда не мог
заставить его делать то, чего он не хочет
А мы прибавим и не представляет ли этот
принцип всегда и везде неотъемлемую
принадлежность революционера Да,
анархист стремится к тому, чтобы люди
делали то, чего они хотят, и своею дея-
тельностью надеются не принудить людей
к известным поступкам, а привести к тому,
чтобы они хотели поступать так или иначе.
Бороться силою мы будем с теми, у кого
сила в руках и кто насилием удер-живает
свое господство. Но когда революция
победит (а внутри революционной среды –
уже и теперь), мы будем рассчитывать для
Дальнейшего распространения наших идей
на одно только вольное соглашение.
Русская Революция и Анархизм... Лондон,
1907
Навигация (2/2): < назад
 0 |  0 |  0 |
 |  |  |
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
.ιllСубкультуры и стили 
