Уроки 19 января

В России есть проблемы, в отношении
которых имеется общественное согласие.
Пока разные политические группы и силы
рассматривали ультраправых как
маргинальную помеху собственной
партийной работе с «населением», с
«избирателем», с «трудящимися массами»,
а то и попросту как «их» (т.е. приезжих,
мигрантов) проблему, сферы общественного
и политического действия оставались
крайне раздробленными. Как только
представители различных групп и широкой
общественности признали ультраправое
насилие системным и общезначимым
фактором, партийные лозунги и
разногласия перестали играть решающую
роль. Людей могут объединять не только
частные политические симпатии или
политическая апатия, но и ясное чувство
того, что некоторые вещи в нашем
обществе недопустимы. Настал никем не
запланированный момент, когда самые
разные люди готовы сказать «нет!»
правому радикализму. Не произнести по
указке партии и не отработать карьерное
или иное вознаграждение. 19 января стало
демонстрацией того, как многие готовы
выступить против насилия ультраправых
группировок. Поступь, голос самого
шествия уже никак не напоминали
нервозность малого политического гетто.
Это было движение людей, уверенных в
своем деле и ощутивших взаимную
поддержку.
Несмотря на провокации властей, участие в
акции людей самых разных социальных
категорий, намерений, вида и
общественного веса всерьез умерило
милицейское насилие. После шествия
несколько наблюдателей озвучило мнение,
что милиция вела себя «очень корректно».
Но дело не в изменившихся привычках
милиционеров. Если бы шествие состояло
из одних антифа, одних «оппозиционеров»
или только представителей какой-то
партии, «наведение порядка» проводилось
бы по привычной схеме: металлодетектор
— дубинка — автозак. Именно таков
сегодня в России отработанный маневр
криминализации общественных инициатив.
Массовое присутствие милиции и ОМОНа 19
января могло привести шествие к
подобному финалу, не участвуй в нем,
наряду с активистами, с одной стороны,
сообщество людей творческих профессий,
включая журналистов, с другой стороны,
горожан и политиков, пользующихся
моральным и административным
авторитетом. Наконец, в шествии приняло
участие множество горожан, которых
нельзя отнести ни к одной ясно очерченной
политической группе. Все вместе эти люди
предстали самостоятельной силой,
составили неотъемлемое целое инициативы
и ограничили произвол властей, пользуясь
доступными им рычагами воздействия:
порой вступая в переговоры с милицейским
начальством, порой надавливая массой.
Совместным участием они всерьез
нейтрализовали привычную агрессию
вооруженных людей в бронежилетах.
Можно было видеть, как посреднической
работой с разными силами акции, включая
и активистов, и милицию, правозащитники
восстанавливают всеобщее уважение,
немало растраченное за годы, прошедшие в
универсалистских дебатах. В целом же, 19
января показало: снизу формируется новая
культура солидарности и тактического
взаимодействия, которая, помимо прочего,
выступает щитом против
неконтролируемого насилия со стороны
милиции. Безраздельное господство
силовых органов над уличным
пространством было поставлено под
серьезное сомнение самым простым и
убедительным способом — массовым и
представительным участием в акции.
Поначалу городские власти, которые
запретили шествие, при этом сами нарушив
закон, затем милиция и ОМОН, которые
позволили себе демонстративную грубость
и нарушение прав на собрание и шествие,
выступили в роли провокаторов. Подобная
провокативная тактика, с целью жесткого
контроля над улицей, не нова. Но во
многих странах силовые органы отказались
от нее уже в 1970-х, предпочитая не
начинать первыми: не прибегать к
публичному насилию и не выступать в роли
источника беззакония, кем сегодня в
глазах горожан являются российские
милиционеры. Во время акций на улицах
Германии или Франции можно видеть
полицейских, которые до конца стараются
сохранить невозмутимость перед лицом
шествий, порой весьма разгоряченных.
Самая характерная поза полицейского на
улице европейского города —
вертикальная неподвижная. Российская
милиция и ОМОН действуют в отношении
горожан прямо противоположным образом
— упреждающим насилием и унизительной
грубостью. Это демонстрирует не только
нехватку дисциплины и слабость органов
силы, которые не способны контролировать
порядок, при этом сами не нарушая
закона. По мере роста общественных
движений и гражданского самосознания,
который происходит сегодня в российских
городах, это ведет к жесткому
противопоставлению милиции и горожан,
всегда усиливающему и
дезориентирующему социальные взрывы.
Силовые органы должны принимать за
данность, что уличные акции, особенно
такие, где солидарность с погибшими
отзывается гневом против убийц — это не
воскресный поход школьников в
кинотеатр. На акциях люди покидают
рамки привычного городского порядка и,
сколь удивительным это ни покажется,
имеют даже формальное право так
поступать. Если источником малейшего
первичного беспорядка продолжают быть
власти и милиция, окончание акции 19
января может служить им наглядным
примером последующего, все более
масштабного и регулярного развития
событий.
Во многих городах России и мира уже в
прошлом году после убийства Станислава
Маркелова и Анастасии Бабуровой
поднялась волна акций памяти,
солидарности и протеста. В этом году она
приобрела еще более впечатляющий
масштаб и резонанс. Если участники всех
этих акций сочли бы инициативу Комитета
19 января не столь значимой или не были
заранее и естественно готовы ответить на
нее действием, все эти акции попросту не
состоялись бы. Проблема ультраправого
насилия, его угроза для здоровой
общественной жизни, его практическая или
идеологическая связь с властным
произволом воспринимаются сегодня в
разных слоях современного общества как
одна из наиболее острых. Волна акций 19
января 2010 стала фактом истории, как
ранее фактом истории стал рост правого
радикализма в обществе, которое
победило фашизм в войне и все еще хранит
эту память. В тот вечер историю сделал
открытый к широкому участию Комитет 19
января, вместе со всеми, кто фактически
вошел в него, прошествовав по улице
города, выразив солидарность с
инициативой. Акции дали понять: в России
и в мире имеется достаточно людей,
достаточно сил, достаточно готовности,
чтобы развернуть солидарные действия.
Эти люди никому не подчиняются, ни перед
кем, кроме себя, не отчитываются в своем
поступке, готовы взаимодействовать
между собой. И это тоже факт истории,
ранее не очевидный. На пресс-конференции
21 января Комитет заявил о развитии
инициативы: проведении антифашистского
форума, создании аналитической базы,
деятельности в культурном и
образовательном пространстве. Шествие
доказало, что для таких действий в
обществе снова есть основания.
Александр Бикбов, социолог
оригинал текста: http://
dvizh.org/2010/01/22/1866