Байки из склепа

Сначала пропала молодая женщина — провожала мужа в город, обратно шла через лес, но до своего дома не дошла. Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.

Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.
...

Вообще-то я готовил для своей газеты интервью с успешным предпринимателем. Однако мой собеседник, Владимир, вскользь упомянул о том, что в середине 90-х он подрабатывал «охотой на привидений». Разумеется, это было чистым шарлатанством, но мне стало так любопытно, что я уговорил Владимира рассказать об этом поподробней.

Предприниматель, которому было около сорока пяти лет, смущался, пытаясь вспомнить грешную молодость, но было заметно, что ему и самому хочется...

— Значит, повторяю в последний раз, — сказал Кошмин, высокий сухой человек, больше похожий на следователя-важняка, чем на инспектора гуманитарки. — В Можарове стоянка пять минут. Этого им достаточно, чтобы отцепить вагон с гумпомощью. При первой же вашей попытке открыть двери или окна я буду действовать по инструкции. Потом не обижайтесь.

Васильеву и так было страшно, да ещё и за окном сгущалась июльская гроза: набухали лиловые тучи, чуть не касавшиеся густого сплошного...

На подоконнике, занесенном толстым слоем пыли, теснились косые стопки газет и журналов, привалившиеся к грязному окну. Из крайней пачки торчала большая газетная фотография — зленые поля, снятые с высоты птичьего полета, а на них странные круги, соединенные линиями. Придерживая бумажную башню, Тоха осторожно выудил газету и прочитал название: «НЕПОЗНАННОЕ». Заголовок на первой странице спрашивал: «Пришельцы оставили землянам послание?».

...

Санек прошелся по комнате, любовно дотрагиваясь руками до стареньких обоев с ромбиками, кружочками и треугольничками, уселся на полинялый диван цвета гнилой вишни, увернулся от выглядывающей из-под обшивки пружины, удовлетворенно потянулся и закинул руки за голову.

Теперь у него была своя собственная квартира.
...

Кир вздохнул и отступил.

— Разводи костер! — приказал Лысый и увел Тоху.
...

Мальчику было пять лет, звали его Стас, и он с мамой ехал от бабушки Жени. К папе и старшей сестре Наташе. На все вопросы Стас отвечал рассудительно, серьезно и толково. Назвал свою фамилию, адрес. Только вот не мог сказать, где сейчас его мама.

Вот только что она была во-он там! Сказала, чтобы Стас подождал в проходе, а сама пошла за багажом. Он у них стоял в камере хранения номер сто пять, пока мама со Стасом гуляли по городу. У них скоро поезд.
...

Когда мне было 12, я пришел к выводу что все в мире, включая мою собственную семью, были против меня. Я никогда не был проблемным ребенком, но мои родители относились ко мне как к таковому.

Например, мне приходилось быть дома к пяти вечера каждый день. Это, несомненно, ограничивало длительность моего "игрового времени" вне дома. Мне не разрешали приводить друзей, чтобы поиграть в моем доме, и не позволяли приходить в чей-то чужой. Я должен был закончить свое...

Ельцовское кладбище выглядело ровно так, как положено выглядеть обычному сельскому кладбищу: чинно и умиротворённо. Расположено оно было чуть в стороне от села, дальним концом упиралось в березовую рощицу, по ранней осени воздушно-золотистую, ни ворот, ни ограды не имело и просматривалось с одного конца до другого. Растущие кое-где кусточки сирени обзор не загораживали, поэтому старика, степенно бредущего в мою сторону между могил, я заметил издали и внутренне напрягся:...

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Где-то над плечом Немца в темноте плавали два красных глаза Дамы Червей. Зорге смотрел в глаза мальчика, пока не почувствовал, что до ноги дотронулось что-то острое и горячее. Краем глаза он увидел, что щупальце потрогало кед и начало движение к колену. Дама Червей, успокоенная, снова опустила голову, но Немец к ней не повернулся. Он тоже следил за движением щупальца.

Он висел в воздухе, чуть поджав ноги, прямо над рисунком...