Парфенов М. С. «НЛУ»

— А я НЛУ видел, — сказал Бориска.

Так и ляпнул: «нэлэу». Прошлепал коровьими губищами, да с таким важным видом, что Вагит в голос заржал. Тимур и вовсе закашлялся, подавившись конопляным дымом.

Даже Леха с Машкой, и те, видать, услыхали. Белобрысая Лехина башка высунулась из-за угла кирпичного гаража. Рот, еще минуту назад слюнявивший Машкину шею, растянулся в зубоскалой улыбке.

— НЛУ? Серьезно?

Вслед за башкой появился сам Леха, целиком. Походка расхлябанная, с ленцой. Повел носом, вцепился взглядом в Тимура. Тот, утерев слезящиеся глаза, протянул косяк приятелю.

Яркое полуденное солнышко плескалось в луже меж рядами гаражей, брызгало зайчиками на мелкий гравий, потертый кирпич и ржавеющие ворота. Настроение — не до учебы.

— Угу, — промычал Бориска. Был он и правда точь-в-точь бычок-переросток. И говорил, медленно растягивая гласные.

За гаражи зашла, поправляя на ходу кофточку, Машка. Окинула снисходительным взором всю компанию, остановила взгляд на Бориске.

— А я НЛУ видел, Маша…

— Да чо ты заладил, дурень? Нэлэо, шмэлэо… Кто его не видел? — выпустив из легких дым, просипел разомлевший Леха. — Уже и по ящику трындят, что метеор в чаще за Куренями упал — ученые осколок откопали.

— Нее, — покачал головой Бориска. — В Куренях не метяйрит упал. Это кусок НЛУ отвалился.

— «Метяйрит»! Слышь, Леха? Метяйрит! — Вагит хлопнул себя ладонью по коленке. Присел на корточки, чтобы не упасть со смеху. — Ты-то откуда знаешь, Бориска, что… ой, не могу… что не… метяйрит?..

— Они сказали. Ну те, из НЛУ. Что у них фиговина какая-то оторвалась, когда это… в сратосферу входили.

— В сратосферу! Во дает, емае!

— Ну конечно, куда ж еще, — усмехнулся Леха, щурясь по очереди то на Бориску, то на Машку. — А вы чо думали? Серые человечки, Борька с ними за свояка! Хапнули нашего Борьку к себе в тарелку, чтоб мозг человеческий изучить, да только обломались — мозга не обнаружено. Вот и вернули, а он теперь ходит, хвастается…

— Никакие не серые, — сказал Бориска.- Зеленые они.

Тимур просвистел мотивчик из «Секретных материалов». Вагит снова разразился громким хохотом.

— Ах, простите, обознатушки, — подмигнул Леха дружкам. — Ты, Борька, лучше скажи, они те анальный зонд чо как, сразу в очелло присунули, в один присест или ласково, потихонечку?..

— Прекрати, Леш, — сказала Машка. — Ведешь себя как мудак. Все вы.

— Экскюзе муа. Дернешь? — В знак примирения он предложил ей косяк.

— Сами травитесь.

— Ну и ладно, нам больше достанется. Слышь, Тимка, давай в паровозик.

— Мне пару напасов оставьте, бродяги! — рявкнул Вагит, глядя за тем, как Тимур и Леха прикладываются с двух сторон к самокрутке. Вид у него был как у человека, месяц сидевшего на диете и вдруг очутившегося в шашлычной, разве что слюни голодные изо рта не текли.

Маша подошла к Бориске, погладила по щеке:

— Не обижайся. Дураки они.

Бориску она жалела — был он не из их компании… да и вообще не из чьей компании.

Для сверстников слишком здоровый, великан среди лилипутов. А для ребят постарше вроде Лехи или Вагита — слишком тупой.

На самом деле Бориска был не шибко глупее других детей своего возраста, но из-за богатырского телосложения казался умственно отсталым. Старшие его так и звали — Бориска-дурачок. Машка же всегда относилась к здоровяку как к брату — знала, что тот рос без матери. У самой Машки, напротив, отец бросил семью, когда сама она еще под стол пешком ходила.

— Когда-нибудь, — шепнула она на ухо Бориске. — Ты станешь знаменитым баскетболистом, уедешь в Москву… и меня с собой заберешь на хрен отсюда.

— Ну ты глянь на них, любовь прям, — процедил Леха сквозь зубы. — Слышь, Мах? Ты только не целуйся с обсосом этим. Он же в том году собачьи какахи сушеными ел.

— Не ееел! — обиженно промычал Бориска.

— Отстаньте уже от него, придурки, — Машка сама обозлилась. — И вообще, заканчивайте с вашей дрянью скорее, пока кто-нибудь в гаражи не пришел.

— Да кто сейчас сюда сунется? — хмыкнул Вагит. — Все, кто не работает, — в Куренях, метеорит искать помогают.

— НЛУ…

— Господи, дебилоид, да заткнись ты уже, — сплюнул Леха. — Только дерьмоед вроде тебя и может в такую чушь верить.

— Я не дерьмоее…

— Ша, погодите, — поднял руку Тимур.

Тимур был самым старшим из всех, на год старше Лехи. Да и травку добывал именно он через своих каких-то крутых знакомых, так что остальные ребята в компании к нему прислушивались.

— А что, если пацан дело говорит? Может, и правда что видел?

— Тогда его в полицию вести надо, — сказал Леха. — Пусть там свои басни про инопланетян травит. Вопрос в том, кто поведет? Ты, Тимка? Или Вагит?.. Лично я — пас.

— А чо сразу Вагит? Пусть вон Машка тащится! Еще мне не хватало к мусорам на свиданку самому топать…

— Я сказал, ша! — отрезал Тимур. — Никто в полицию не пойдет. Сначала надо самим понять, о чем дурила толкует. А то и проверить…

— Что проверить? — с подозрением посмотрела на мальчишек Машка.

Чуяла: что-то зреет в их взбалмошных головах. Что-то затевается, и это что-то не очень хорошее — уж как минимум для Бориски-то точно.

— Проверить, не брешет ли, — пояснил Тимур. — А если врет, то, как говорится, по всем понятиям. Так сказать, за дачу ложных показаний…

Многозначительную паузу прервал, сообразив, что к чему, Леха:

— Если врет — говно сушеное жрать будет. Сам. Да, Бориска?

— Я неее…

— Идиоты! — топнула ногой Машка, разбрасывая гравий. — Оставьте уже ребенка в покое. Мало ли что он там видел, о чем болтает!

— За язык-то его никто не тянул.

— А тебе что, Леш, больше всех надо? На дерьме совсем помешался, а у самого мозги уже высохли от дряни, которую вы курите!

— Ты не кричи, Мах, — опасливо оглянулся по сторонам Тимур. — А то вдруг и правда кто услышит… Давайте лучше разбираться с инопланетянами этими.

— Нэлэууу, — захихикал Вагит. Белки глаз у него покраснели, а взгляд расфокусировался. — Нэлэууу…

— Заткнись, Вага. Слышь, малой, ты их где видел, НЛУ свои?

— За речкой, — с готовностью отрапортовал Бориска. Толстые губы растянулись в счастливой улыбке, словно он только и ждал, когда же его наконец спросят об этом. — Мы с батей рыбалить ходили с вечера, там и увидали.

— И отец твой видел, получается? — насторожился Леха.

— И батя видал, даа. Только они его сразу забрали.

— Во заливает, — восхитился помаленьку приходящий в себя Вагит.

— Это не он, это пахан его за шиворот заливает, — хмыкнул Леха. — Видать, и сынка в собутыльники взял, раз уже обоих глючит.

Тимур, наоборот, был серьезен.

— Погодите. А кто-нибудь видел Борькиного отца сегодня или вчера?

— Я видела. Днем, как раз когда они с удочками на речку шли.

— А потом? Потом кто-нибудь дядю Олега видел? Где-нибудь?..

Тимур медленно обвел взглядом каждого. Машка пожала плечами:

— Потом нет, не видала.

— Я же говорю — зеленые его забрали, — спокойно повторил Бориска с таким видом, будто это не ребята его, а он их держал за идиотов.

— Ладно. — Тимур пнул носком изрядно поистрепавшегося кроссовка камушек и махнул остальным. — Пошли! Веди нас, Сусанин. Показывай свое НЛО.

— Не НЛО, а НЛУ…

Первым вслед за Тимуром шагнул Вагит. Притормозил рядом с Бориской, слегка пихнул того в могучее не по годам плечо:

— Чо стоишь-то, веди давай. За речку.

Троица скрылась за углом. Леха задержался, чтобы коснуться Машкиной руки.

— Пошли, что ль?

— Иди куда хочешь.

— Да ладно тебе, Мах… Ну ты чо, серьезно дуешься, что ли? Из-за этого дурачка?

— Да он поумнее вас всех будет. По крайней мере, над людьми не измывается.

— Маш. — Леха виновато потупил взгляд. Оглянулся через плечо, не видят ли парни, как он гордость свою пацанскую ради Машки смиряет. — Ну мы ж не всерьез. Так, шутим просто… Маш, ну давай, правда?.. Я… Я больше не буду Борьку доставать, честно.

Машка вздохнула.

— Другие теперь достанут. Ладно, пошли… Буду следить, чтоб фигней не страдали и над мальчиком не издевались.

— Над кем, над Борькой? — Леха заулыбался, моментально повеселев. — Да этот бугай сам кого хошь в бараний рог скрутит!

— Фиг с ним, дай затянуться. — Машка потянулась к пряно пованивающему окурку.

— На дорожку пыхнуть решила? Эт правильно…

— Але, любовнички, вы идете или как?! — донеслось из-за угла.

— Один сек, Тимка!..

Минут через пятнадцать друзья выбрались за город. Пересекли пустую дорогу, прошли вдоль кромки заросшего донником и крапивой поля. По синему, как с картинки, небу, громоздясь друг на дружку, ползли белопенные пузыри облаков. Воздух был свеж, и настроение снова стало — к черту уроки, дела домашние. Настроение стало — жить!..

Вот и зеркало речной глади показалось, весело засверкали крылья стрекоз. Бориска повел всех через короткий мост на другой берег, где рябили посреди зелени тонкие стволы березовой рощи.

— Тут, что ль, твое НЛО? — спросил Вагит, спустившись с насыпи.

— НЛУ, — поправил Бориска, уверенно шагая прямиком к деревьям.

— Да погоди ж ты, куда втопил? Вот олень…

Тимур шел следом, последними спускались Леха с Машкой. Леха неуклюже подсунул девушке руку, страхуя от падения. Машка сей джентльменский жест демонстративно проигнорировала и резво сбежала вниз, опередив спутника. Изнутри ее наполняла легкость, и даже колючий репей, царапающий голые икры и коленки, нисколько не мешал.

Пробежав так с полсотни метров, Машка и Леха догнали остальных. Они очутились на небольшой округлой полянке, сплошь заросшей высокой, местами по пояс, травой. На другом конце поляны виднелось поваленное дерево, белые в крапинку стволы берез перемежались зеленым кустарником неопределенного вида.

— Ну и? Где твои тарелки, пришельцы и прочая хрень?

— Чо, нет буя? — спросил, отдышавшись после пробежки, Леха. — А я говорил, Тимка! Ой, кто-то будет ща жрать суш… Пхепхе! — осекся он, получив локтем в бок от Машки.

— Они тут. Они это… замаскированные.

— Где «туут», даунито? — скривился Вагит, отдирая репей от штанины. — Балабол малолетний, тоже мне — нэлэо, нэлэо… Лучше б в Куреня ломанули, как все!

— Не НЛО, — в очередной раз поправил Бориска, спокойный как столб. — НЛУ…

— Тьфу ты, и правда даун, — плюнул Тимур. — Слушай, малой. НЛО значит «неопознанный летающий объект», сечешь? А НЛУ твое как расшифровывается, а?

Он даже не смотрел на Бориску, всем видом показывая, что вразумительного ответа от мальчишки не ожидает. Но тот ответил:

— У — значит «убъект». От слова «убивает»…

— Да я тя сам щас убью! — рявкнул Вагит, размахнувшись сжатой в кулак рукой.

— Стопэ, Вага! — скомандовала, выдвигаясь ему навстречу, Машка. — Прекратите это немедленно! Он же просто ребе…

И вдруг Леха заорал:

— Машка, беги! БЕГИ, БЕГИ, МАША!

Прежде чем обернуться на крик, Машка успела заметить, как замер с занесенной для удара рукой Вагит. Увидела, как изумленно вытягивается его смуглое лицо, и услышала, как тот выдохнул:

— Ничосе меня торкулоо…

Сзади послышался шорох листвы, хотя ветра на полянке не было. Машка повернулась и ахнула.

— Кхехеее… — прохрипел, заливаясь слюной и желчью, Тимур.

Его ноги в стоптанных во время дворовых футбольных баталий кроссовках вдруг оказались на высоте Машкиных глаз. Она подняла взгляд выше и невольно отшатнулась, чуть не упав в траву.

Тело Тимура парило в воздухе, нанизанное на вытянувшийся из-за березовых стволов тонкий, напоминающий зеленую хворостину, прут. Еще одно — еще одно что, ветка, щупальце?.. — впилось парню в затылок. Глаза Тимура закатились, из носа и ушей заструилась кровь.

Разум Машки отказывался верить в происходящее. Леха подскочил, дернул за руку:

— Валим, Маша, скорее!

Он потащил ее за собой обратно, прочь с поляны, вон из рощи. Мимо застывшего как статуя Вагита — мгновение, и из поваленного в траву березового ствола к Ваге протянулись, будто выстрелил кто, зеленые нити, сразу с десяток. Они вонзились ему в

живот и грудь, пронзили глаза… Машка задохнулась подступившим к горлу криком, споткнулась обо что-то в траве и едва не рухнула вниз, на землю. Не упала лишь благодаря Лехе, который в последний момент успел подхватить ее под мышки.

— Бежать надо, Маш, бежать…

— Что… Что, блин, вообще происходит?

Она завертела головой в поисках Бориски, однако мальца и след простыл.

— Бежим, говорю!

И они побежали — рядами тонких берез, среди которых покачивалось что-то высокое и зеленое, похожее уже не на кусты, а на каких-то неимоверно вымахавших насекомых, богомолов или вроде того.

Выскочив из рощи, Машка увидела впереди белую футболку Бориски — пацан брел посреди травы к насыпи перед мостом.

— Бориска! — закричала она.

Мальчик остановился и посмотрел назад — все такой же спокойный, как и в тот момент, когда объяснял, как правильно расшифровывается его НЛУ. Потом улыбнулся, поднял руку и помахал ладошкой — как будто привет передавал.

Листва за их спинами шумела. Трава вокруг зашумела тоже. Машка увидела, как закачались полевые цветы, стебли которых потревожили стремительные тонкие щупальца. Леха тоже это заметил и отпустил вспотевшую Машкину ладонь.

— Ты чего?..

— Я задержу их, Маш. А ты беги, — сказал ее непутевый парень. И добавил тихо, на прощание: — Люблю тя…

Развернувшись обратно, к березам, заорал что есть мочи:

— Ну давайте! Давайте, где вы там, марсиане долбаные! Ща посмотрим, кто тут дерьмо жрать будет!

И ломанулся прямиком в море зелени, посреди которого покачивались рябые стволы берез.

А Машка побежала. Побежала, не оглядываясь и стараясь не вслушиваться в крики, тональность которых очень скоро сменилась с воинственной на полную боли и ужаса. В слезах погналась за Бориской, футболка которого белела уже совсем рядом с мостом, внизу — там, где покатая бетонная опора спускалась к речке.

Она нырнула туда же, в тень под мостом. В несколько широких прыжков забралась по серой плите наверх и присела в углу рядом со скорчившимся там мальчиком. Бориска дрожал, да ее и саму трясло после всего произошедшего. Но Машка понимала, Машка

чувствовала, что ребенку помочь сейчас важнее, чем отдышаться и успокоиться самой. Она обняла Бориску и прижала его кудрявую бычью головушку к своей груди.

— Тише, Борь, только тише, не реви… Нам надо теперь быть очень-очень тихими, чтобы нас не заметили.

Трава у опоры шуршала и росла прямо на глазах. Тонкие зеленые нити поползли по бетону.

— Тише, родной, тише, не плачь, — целовала Машка взмокший от ее собственных слез лоб парнишки.

— А я и не плачу.

Бориска отстранился, и теперь Машка поняла, что до этого его сотрясали отнюдь не рыдания. На лице мальчишки цвела широченная улыбка:

— НЛУ упало. Авария. Топлива не хватает. Вот они и ищут его.

— Кого?

— Топливо. А лучшее топливо для них, лучше бензина всякого или соляры, это вот. — Он постучал себя пальцем по голове. — Мозги. Им много мозгов надо, чтоб улететь обратно. Одних только мозгов моего бати не хватило бы.

Зелень внизу шумела, под мостом воняло сыростью. Машка похолодела от ужаса, так что зубы дробь выбили:

— И ты, значит… нас… привел, чтобы…

— Дыа, — довольно промычал Бориска. — Дыа, пусть летают!

И толкнул Машу навстречу волнующемуся зеленому океану.