Конечно пиво не вино, но после водки всё равно...

— Вовочка, кто разбил окно?
— Я, но виноват Изя.
— Как так?
— Ну, я запустил камнем в его наглую рожу, а он пригнулся.

Сидят рядом в самолёте молодая девушка и католический священник. Самолёт заходит на посадку и девушка обращается к священнику:
— Падре! Мне очень неудобно вас просить, но не могли бы вы мне помочь? Дело в том, что я купила себе новую дорогую бритву для женщин, которую нужно задекларировать. Но у меня нет денег! Будьте так добры и спрячьте эту бритву под своей сутаной, таможенники ничего не заметят!
— Дочь моя! — отвечает священник. — Врать грешно! Но мой долг — помогать людям, я постараюсь что-нибудь придумать.
Самолёт приземлился, пассажиры проходят через полосу таможенного контроля. Таможенник спрашивает у священника:
— Отче, есть ли у вас что-нибудь под сутаной, что необходимо было бы задекларировать?
— Выше пояса нет, сын мой.
— А ниже пояса?
— А ниже пояса у меня есть прибор для женщин, которым ещё никто не пользовался.
— Всё ясно, проходите. Следующий!

Женщина пришла за мясом, а ей предлагают рыбу. Говорят, что в ней много фосфора. А она в ответ:
— Мне мужа кормить, я хочу, чтобы он у него стоял, а не светился.

1976 год. Бобруйск. Отдел кадров весового завода:
— Здравствуйте, я жестянщик, хочу у вас работать.
— Пишите заявление.
— Но я не умею писать, я неграмотный.
— Тогда извините, мы не сможем вас принять.
1996 год. Санкт-Петербург. Солидный новый русский прогуливается по Невскому проспекту с шикарной длинноногой блондинкой. На пути им попадается ювелирный магазин. Заходят.
— Мишенька, я давно мечтала о таком колье с изумрудами!
— Хорошо, дорогая, что тебе еще здесь понравилось?
— Вот эти сережки и кулончик.
— Заверните, пожалуйста, все это. Сколько с меня?
— Двести тысяч долларов!
Мишенька рассчитывается с продавцом, достав из дипломата кучу денег.
Продавец недоумевает:
— Зачем вы носите с собой такую огромную сумму наличными?! Гораздо удобнее выписать чек, не правда ли?
— О, если бы я умел писать, я бы до сих пор работал жестянщиком в Бобруйске.

Для мании величия не надо величия.
Достаточно одной мании.