Он приходит по ночам (мистический рассказ)

- Бааабоньки, милые, не могу я, пойду да утоплюууусь! - выла белугой Зоя, прижимая к худенькой груди фотографию Василия.

Соседки да подруги Зою жалели. Молодая ещё, а уже вдова. Совсем недавно похоронка пришла. Знамо дело - не единственная на всё село. Вон, и у Катерины муж пропал без вести, Степанида схоронила своего пару месяцев назад, но Зойка-то совсем молодка была. Василия на фронт забрали на следующий день после того, как свадьба их отшумела. Зоя даже понести не успела.

Уж как она убивалась, как будто чувствовала, что не увидит больше живым любимого. Да делать нечего - перед войной все равны, и стар, и млад.

И вот, когда похоронка пришла, Зоя совсем разума лишилась. Легла и лежит целыми днями, рыдает по своему Васеньке, фотокарточку у груди держит.

- Нельзя так, милая, молодая ты ещё, вся жизнь впереди, - пытается вразумить Зою Степанида, рыхлая, круглая женщина маленького роста с белесыми глазами, - Я тоже давеча Коленьку схоронила, а куда деваться, жить-то надо.

- У тебя дети есть, Степанида, а у меня от Васеньки ничего не осталося! - всхлипывая, кричала Зоя.

Но время лечит. Да и скотина ухода требует - и вот потихоньку стала Зоя отходить от горя своего. Своих деток нету, так девушка полностью растворилась в телятках колхозных - уходчицей она работала.

А со временем стали замечать бабы, что у Зойки глаза заблестели, щеки зарделись, и стала она прежней - весёлой и задорной. Бабы переглядываются, шушукаются, а Зоя знай себе - песенки напевает, да намёками всё говорит:

- Знаю, жив Васенька мой, жив...

Поначалу никто и не спрашивал ничего, да вскоре другое замечать стали. Осунулась Зоя, стала бледная, как тень, исхудала вся, что аж прозрачная стала. Ветерок подует - Зоя едва на ногах держится.

***

Решила Степанида проследить, что же в избе у Зои происходит. Ночью подкралась незаметно к окошку да заглянула в него.

И обомлела. Зоя, изможденная, но улыбающаяся через силу, пошатываясь, достала из печи дымящийся горшочек и понесла его к столу, за которым вальяжно развалился... покойный Василий. Степанида, чтобы не вскрикнуть от охватившего её ужаса, зажала рот ладонью. Только вот "Васенька", похоже, почуял неладное, да окинув взором комнату, уставился в то самое окно, за которым спряталась Степанида. От этого взгляда мурашки побежали по телу. Вроде с виду те самые глаза, того самого Василия, да уж больно злой блеск проявлялся в этом взгляде. От ужаса Степанида попятилась, зацепилась за корягу, и, едва устояв на ногах, ринулась прочь, подальше от того, что сидело за столом в обличье покойного мужа Зои...

На следующий день в коровнике состоялся бабий сбор. Женщины насели на Зою, та не выдержала напора да и призналась:

- Не знаю, что и делать, бабоньки. Однажды ночью, когда я как обычно ревела по Васеньке, он явился на пороге. От радости у меня дар речи пропал. Помогать стал, то дров наколет, то печь подмажет, то воды с колодца принесёт... Ласковый был, да вот приходил только ночью, а с рассветом уходил. Наказал ещё, чтобы никому ни слова о нём не смолвила. А после мучить стал, силы из меня все вытянул. Умом понимаю, что это не Васенька, да поделать ничего не могу!

Покумекали бабы и решили, что без помощи знающей бабки Тарасовны здесь не обойтись. Жила Тарасовна в соседней деревне, в двадцати минутах езды на машине. Степанида побежала к водителю Пете, которому наскоро объяснила, что Зойку спасать надо, а не то сгинет девка. Петя согласился довезти женщин до соседней деревни. Прыгнули в кузов ЗИЛа Степанида, Зоя и Ольга, которая Тарасовну знала лично. Остальным наказали, чтобы перед председателем прикрыли - с работы-то их никто не отпускал.

***

Тарасовна, бабка хмурая, строгая, с цепким взглядом зелёных глаз, женщин выслушала, головой покивала, платок атласный, на затылке повязанный по-цыгански, поправила и говорит:

- Экую беду ты, девка, накликала. Знай, что то не Васенька твой к тебе ходит, а сам чëрт в его обличье. Зазвала ты его своими слезами, Бога прогневала, он и отвернулся, попустил, что чëрт к тебе захаживать стал. Надоть гнать его, пока он из тебя всю жизнь не высосал. Держи вот эту икону, повесь над дверью. Вот этим мелом кресты нарисуй над каждым окном. Успеть до заката надоть. Как явится чëрт на пороге, будет умолять тебя его пустить, ласков будет, слова красивые говорить, зазывать тебя, будто это твой Васенька. Ты его прочь гони. Сядь на лавку и говори: "Васенька мой умер, да ты не он, люблю моего милого, да не тебя, чëрт!" Запомни слова. И на всё, что он скажет, отвечай этими словами. Прямо в глаза ему смотреть надоть, показать, что не боишься. Поняла? Не сделаешь, что я наказала - помрёшь. Хотел бы этого твой любимый? Запомни, девонька: живым - живое, мёртвым - покой.

Зоя отчаянно головой закивала, икону и мелок схватила, в пояс Тарасовне поклонилась и прочь побежала, к кузову ЗИЛа, возле которого скучал водитель Петя.

Всё сделала Зоя так, как Тарасовна велела, хоть и тяжело было. Наутро бабы встретили Зою с тревогой и обомлели: полголовы у девки поседело от пережитого ужаса. Говорит, разглядела наконец его глаза истинные, когда он умолял его пустить да грозился, что больше она не увидит его никогда.

- Никогда и никому не желаю этот взор видеть, - добавила Зоя и больше ничего говорить не стала.

Только со временем поправилась наконец, да и горюшко её потихоньку отступило, оставив на память только пряди седых волос. Впрочем, они не помешали Зое замуж выйти за хорошего человека и троих деток нарожать. И всем всегда Зоя говорила словами бабки Тарасовны:

- Живым - живое, мёртвым - покой.

Светлана А. (Мистика)
Из сети интернет