У дворянки Бартеневой не было денег. Как кормила и учила многочисленных детей мать?


О странной многодетной (10 детей) семье оставили воспоминания несколько современников. Если сложить хотя бы парочку мемуаров, то интересная семья. Дворянская, заметьте. Феодосия Ивановна и Арсений Иванович Бартеневы.

Дом был пуст. В прямом смысле. Не было мебели и еды. Муж ездил по светским салонам, старался там с женой не «пересекаться». Жена кочевала по московским домам с детьми. У них была вместительная карета, кучер, форейтор. Утром все семейство садилось в личный транспорт и отправлялось в гости.

Утром чай (ну и завтрак) у одних московских знакомых. Сели в карету – поехали к другим. К кому? У кого в доме девочки, и у них сегодня урок музыки. Дочерей оставляла, чтобы занимались вместе в детьми хозяев дома. А сама ехала к тем знакомым, где сегодня у сыновей урок.

Так Феодосия Ивановна давала своим детям образование. Считала себя образцовой матерью. Дети накормлены и учатся. Вечером, собрав детей в карету, отправлялась на бал. Ночевали или в гостях, или (если не удалось договориться) – в карете. Ведь на взрослые балы детей не допускали.


Прасковья - старшая дочь (1811 родилась). Ее она стала брать с собой на балы и вечера, когда подросла. Чтобы девушка пела. От матери ей достался чудесный голос.

Дети к такому образу жизни привыкли. Единственное, о чем сожалели, что их карета – без печки. Зимой ждать мать и сестру было холодно.

Один такой зимне-каретный вечер дворянских детей Бартеневых описан в мемуарах Е.П. Яньковой.

Бал у Голицыных. Причем не просто Голицыны (их в одной Москве «как грязи»!), а у Дмитрия Владимировича, который четверть века был московским военным губернатором.


На дворе ужасный мороз. Маман на бале. Дети мерзнут в карете. Стали плакать от холода или затеяли возню, чтобы согреться.

Князю доложили лакеи: у его крыльца от холода погибают младшие Бартеневы. Распорядился: принести в кабинет, накормить и уложить спать на диванах. И стал так делать каждый раз, как на его увеселениях появлялась их мать. Но сразу же. Не дожидаясь писка из припаркованной во дворе кареты

Детей Бартеневой и странности их матери знала вся Москва.

Были случаи: ребятишки оказывались накормлены и уложены спать совершенно чужими людьми. Как это получалось?

Мать привезла их к дому своих знакомых, не зная, что те переехали.

Понимаете и степень знакомства и заходила ли Феодосия Ивановна в здание? Т.е. выгрузила прямо во дворе и уехала на очередное великосветское мероприятие.

Сомневаетесь в подлинности рассказов об этой дворянской семье?

Сама рассказчица (Е.П. Янькова «Рассказы бабушки») – любительница путешествий. Только не по Москве, а по стране. И брала маленьких своих детей. Которые просто не переносили дорогу. Не в смысле «капризничали», а «болели» и уходили в иной мир. А мать это не останавливало. Но себя Янькова считала образцовой матерью, а вот Бартеневу осуждала.

Обратимся к мемуарам Великой княжны Ольги Николаевны. В 1835 году ей – 13 лет.

Историю семьи Бартеневых она знала. Но поведение Феодосии Ивановны объясняла как-то наивно: чрезмерной нежностью матери. Не могла расстаться с детьми, поэтому и ездила с ними.

Как узнала санкт-петербургский подросток Великая княжна Ольга Николаевна о причудах московской барыни? В 1835 году старшая дочь, Прасковья, стала фрейлиной императрицы Александры Федоровны.

Место освободилось, потому что чудесно певшая Анастасия Бороздина вышла замуж. У императрицы проводились вечера именно музыкальные. И нужна была певица с хорошим голосом на замену Бороздиной. Царице назвали Полину Бартеневу, «московского соловья».

Без труда брала верхние ноты на высоте просто головокружительной. Без репетиций пела оперные итальянские арии и духовную музыку. И нуждалась. А это при выборе девушки на придворную должность был важный фактор.

В 1835 году Феодосии Ивановны Бартеневой не стало.

Отец-вдовец по-прежнему ездил по московским салонам, сплетничал и детьми не интересовался. И жил так еще очень долго (до 1861 года. С него А.С. Грибоедов написал Антона Антоновича Загорецкого). Как выразилась Великая княжна: «как человек был полным нулем». Но дослужился до статского советника.

13-летняя Великая княжна увидела 24-летнюю дворянку, которая получила такое вот образование и воспитание: в карете и в чужих домах.

«При подобном воспитании Полина не научилась ничему, немного освоила французский язык да еще танцы».

Полина Арсеньевна пела и на домашних, и на великосветских вечерах: концерты Д.Н. Шереметева (сына Прасковьи Жемчуговой), в доме у М.Ю. Виельгорского. Голос был незабываемый: о нем написали практически все выдающиеся современники девушки. А поэты и поэтессы посвящали ей стихи. И М.Ю. Лермонтов тоже.

Положение фрейлины императрицы спасло не только Полину (квартира, дрова, еда, прислуга, жалованье фрейлины). Но и младших братьев и сестер. Они были устроены все: кто в кадетские корпуса (дослужились до генеральского чина), кто в институты благородных девиц.

Сестра Мария стала фрейлиной в 1838 году (она 1816 г.р.), Наталья – когда ей было уже за 30

. »»»Еще много всего интересного ««« .