Сисечно-стокгольмский синдром

У Тофы как-то не складываются отношения с сиськами. Пока других младенчиков кормили сиськой, Тофа была вынуждена питаться, так сказать, «ссобойками» – мамулькинд несколько раз в день сцеживала молоко и приносила его Тофе в больницу. Потом вроде все наладилось, Тофа получила сиськи в полное свое распоряжение. Но недолго музыка играла, исполнился Тофе год и отправили ее в изгнание к бабушке. Тофьи родители как молодые спецы жили у какой-то старухи за занавеской. Тофа за эту занавеску уже не помещалась: родители работали посменно, едва пересекаясь утром и вечером. Естественно, сиську у Тофы отобрали. Было горько и обидно. Тофа долго не могла простить такое предательство и отказывалась возвращаться в родные пенаты.

Прошло время, Тофа благополучно росла, забыв про сиськи. Когда у девочек, в отличие от тугорослой Тофы стали появляться перси, Тофа не особо расстраивалась. Не, конечно, у Алки из первого подъезда грудь была красивой и волнительной. Но рациональная Тофа считала сиськи прежде всего полезным для кормления младенцев девайсом, а потом уже красивым. Младенцы Тофе не грозили. Потому что она поставила жырный крест на своей личной жызни. Ибо Печорин, как оказалось – мудак, а за мудаков не выходят замуж. Тем более такие умницы-разумницы как Тофа. А выйти замуж за месье Паганеля Тофе мешала гордость и чувство вины за измену Паганелю с мерзким Печориным. Вопчим, отрочество и юность бессисечная Тофа прожила вполне даже счастливо.

В восемнадцать лет Тофе захотелось иметь сиськи. Но не вот эти вот девичьи припухлости как у Алки Пугачевой в песне, а как у Алки из первого подъезда. Чтобы весомо, солидно, чтобы идешь по улице, колышешь грудью, и мироздание плавно покачивается на гравитационных волнах. Однако не было ни сисек, ни даже припухлостей, два прыща, да и те заметны только под лупой. Тофа смирилась, когда ей подруга сказала, что с вожделенной Тофой грудью Тофа будет падать. Вперед очками, как Памела Андерсон, но не только с лестницы, но и вообще. Падать было бы очень больно, наесть жопу для равновесия не получалось, а качать не хотелось.

Надо сказать, что жызнь без титек есть и она даже прекрасна. Тофа вон и замуж умудрилась выйти. Не только потому, что у нее есть длинные ноги и не потому, что Тофа умница-разумница, как все помнят. А потому что аспид тофий считает Тофу красивой и без сисек.

И жила бы себе Тофа в собственное удовольствие аспиду на радость, врагам на поругание, да в сорок лет у нее вдруг выросли сиськи. Почти третьего размера. Тофа поначалу была обескуражена. Во-первых, нахуя нужны сиськи в сорок лет, когда уже их наличие ваще некритично ни в каком аспекте. Во-вторых, ну вот приходит Тофа в магазин, где сиськины домики продаются., а их там море. И как выбирать? Не в плане какие красивые, и модные., а КАК?!? Там же всякие буквы-цифры, как их применять к тофьей тушке? Спрашивать совета? В сорок лет у мелкой пиздюшки, которая с сиськами с 13 лет живет, и они у нее даже в 15 были больше, чем у Тофы в сорок? Не по-пацански это как-то. Ладно, хоть тофий аспид был более просвещен в этих вопросах чем Тофа, и сам покупал ей амуницию, а то позорилась бы Тофа до самых седых мудей. В-третьих, сиськи неудобны, они мешают при беге, при прыге, при лёже на животе. В-четвертых, штобышто? В двадцать лет сиськи полезны для мужа и потом детей. А в сорок? Жопой-то хоть сидеть можно, а что делать сиськами в сорок лет?

И самое главное. Бюстгалтеры – это, блять, дорого. Или очень дорого. И всегда неудобно. Не надо говорить о том, что надо покупать бюстгалтеры не на рынке, а в специально построенных магазинах. Хуй там. Женщины, которые утверждают, что бюстгальтеры могут быть удобными – у этих женщин стокгольмский синдром. Они же всю сознательную жизнь, как только стали осознавать себя отличными о пацанов, носили эти пытошные сбруи. Всегда. Они без бюстгалтеров не жили. Им не с чем сравнивать, они не знают вкуса свободы. Потому что с сиськами и без бюстгалтера – это половина свободы, не так упоительно, как без бюстгалтера и без сисек.

Вопчим, сиськам должно расти вовремя. А то какая-то нескладуха получается, как у Тофы