15 авг 2019 
Limit 
: 
Limit : «Нет добра».
- Как обычно, - фыркнул Кирилл Сергеевич, трясясь в переполненном автобусе на работу и держа в руках свежий выпуск «Столичных вестей». На главной странице в глаза бросался громкий заголовок: «Известный певец впал в кому после протухшего банана».
- Так ему и надо, - подал голос тщедушный мужичок в рабочем комбинезоне красного цвета. Он пискнул и сильнее вцепился в поручень, когда его неделикатно отодвинула тучная дама «метр на метр». – Все они – жополюбы проклятые.
- Угу, - согласился Кирилл Сергеевич, переворачивая страницу и шипя на других пассажиров, норовящих раздавить газету своими дебелыми телами. Перед глазами Кирилла проносились заголовки поскромнее, но все, как один – сплошной негатив.
- Извините, - виновато улыбнулась девушка, когда автобус резко затормозил на светофоре и она влетела локтем в грудь читающего Кирилла Сергеевича.
- Держись крепче, корова! – буркнул он и прошипев что-то язвительное, вновь углубился в газету, но от новостей и спертого воздуха салона ему стало душно. И тошно.
Раздражали сонные люди, раздражали их утренние запахи, а от чьей-то нечищеной пасти хотелось выть волком и рвать на части всех, кто стоял рядом. В середине салона кто-то громко рыгнул и спустя минуту до Кирилла Сергеевича донеслись нотки перегара.
- «Плодовое», - подумал он, но покраснев, озвучил другое. Громко. – Совсем ополоумел, рыгало?! Люди ж тут едут, свинота!
- Простите, - донесся до него виноватый шепот. – Сдавили…
- Жаль не задавили, - пробурчал Кирилл Сергеевич и, радостно охнув, отпихнул дряхлую старушку, после чего бросился к освободившемуся окну.
- Хам! – крикнула ему вдогонку старушка.
- Изергиль! – крикнул он первое, что пришло на ум. Вдохнув через щелочку кислорода, Кирилл Сергеевич слабо улыбнулся и, чуть попихав соседей локтями, вновь принялся читать. - «Жители Вольнодумска в очередной раз устроили несанкционированный митинг. Власти сообщают о сорока девяти с половиной пострадавших», - прочел он и, покачав головой, перевернул страницу. – «Нападающий Жирновского «Свистопляса» упал в туалете и сломал две ноги парализованному инвалиду», «Пользователь Сети запустил волну рассказом о кознях северных чукч». Нет добра… Одно дерьмо.
- Ну куда ж ты суешь-то, олух? – застонал Кирилл Сергеевич, когда новенький оператор пресса с глупым именем Никодим в очередной раз пустил в мусорное ведро тысячу листов свежеотпечатанной бумаги.
- Простите. Вы же сказали, что лимит тысяча, вот я и…
- Вот я и дебил, - передразнил его Кирилл Сергеевич. – По очереди же надо, а не кипой, балбес.
- Отстань от мальца, Сергеич, - вмешался толстый Валя, поправляя на голове кепку. – Себя вспомни.
- Помню. Все помню. Но чтоб тыщу листов коту под сраку… не помню, - огрызнулся тот и смерил Никодима тяжелым взглядом. – Иди вычищай все. Полчаса простоя теперь из-за тебя. Когда ж понятливых-то брать будут, а не идиотов, как ты? Валь, подсоби!
- Некогда мне, - ехидно улыбнулся Валя и отправился в курилку, оставив Кирилла Сергеевича сопеть от возмущения. Под раздачу снова попал бедный Никодим.
- Сначала внутри, потом снаружи, - Никодим вжал голову в плечи и поспешил спрятаться за прессом от язвительных комментариев коллеги. – Где ж вы беретесь-то? Нет бы добрых брать… Одно дерьмо пролазит.
- Это щи по-вашему? – Катя, усталая повариха на выдаче скривила лицо и показала Кириллу Сергеевичу язык. – Мясо либо сами сожрали?
- Что дали, из того и приготовлено. Отвяжись, Сергеич, - ответила та, наливая щей в новую тарелку и протягивая её следующему в очереди.
- Сами-то колбасы жрут, - тихо добавил желтый, как удав из мультфильма Степан Степанович Шумовили, перерывая хлебницу в поисках горбушки. – Кать, а горбушки нет?
- Веник для тебя есть! – крикнула Катя, увидев, что весь хлеб оказался раскрошен и поломан толстыми пальцами желтушного мужичка. – Шо ты там роешься постоянно? Золото ищешь? Старатель херов. Забрали уже горбушку. Позже приходи и вообще без хлеба останешься. Следующий!
- Серьезно, Степаныч, на кой ляд ты весь хлеб перекрутил? Ни себе, ни людям, – расстроенно спросил Валя. Но Сергей Сергеевич уже сбежал, опасаясь народного гнева.
- Хлеба нет, мяса в щах нет, добра нет, - хмыкнул Кирилл Сергеевич и, взяв из хлебницы что поцелее, отправился к свободному столу.
Домой Кирилл Сергеевич возвращался в препаскуднейшем настроении. Магазин, где он обычно брал бутылочку пива в долг до зарплаты, был закрыт на учет, с неба лил меланхоличный дождик, а проезжающие машины так и норовили облить его мутной, грязной водой. Так еще и Валя, увязавшийся за ним до остановки, лыбился и еще сильнее портил настроение.
- Чего ты скис, Сергеич? – радостно улыбнулся он, подставляя лицо дождевым каплям. – Чудная погодка.
- Ага. Ноги мокрые, жопа мокрая, голова трезвая, - согласился Кирилл Сергеевич, но Валю было не остановить.
- Да ладно. Придешь домой, чайку бахнешь с вареньем, а там и пиво в холодильнике ждет, - Валя козырнул знакомой буфетчице, которая прошла мимо, и спросил. – Тебя ждать сегодня в танки?
- Наверное, - пожал плечами Кирилл Сергеевич. – Если дома работой не забросают. Везет тебе, Валька. Ни жены, ни детей. Домой пришел и весь вечер твой.
- Как сказать, - грустно вздохнул Валя, поменявшись в лице. Но спустя пару мгновений на его лицо снова вернулась улыбка. – Ладно, давай тогда. Созвонимся перед боем.
- Давай, - махнул рукой Кирилл Сергеевич и заскрипел зубами, увидев, как от остановки отъезжает его автобус. – Ну, замечательно. Типа я недостаточно мокрый? А ты чего скалишься?
- Простите? – удивилась девушка, идущая навстречу, но Кирилл Сергеевич уже забыл о ней и медленно побрел к остановке.
- Пап, почитай сказку, а? – робко спросил Ваня, подходя к отцу, который злым взглядом буравил монитор и что-то бурчал себе под нос.
- Не, Ванька. Устал я на работе, иди мамку попроси, - отмахнулся Кирилл Сергеевич и вдруг заорал, заставив сына подскочить от испуга. – Куда ты прешься, рачина тупая? Кто ж на «Маус» «трактором» лезет? Баран!
- Одну хотя бы, - не сдавался Ваня. Он любил, когда отец читал ему сказку на ночь. А все из-за того, что Кирилл Сергеевич всегда рассказывал сказки разными голосами. У старушек и стариков голоса были скрипучие, чуть шамкающие. Весельчаки говорили с улыбкой, а злодеи мрачно и страшно. Ване нравилось, когда отец читал ему сказку про Зайца и Лису, у которых был мяконький и добрый голосок. После этой сказки Ваня и засыпал быстрее и сны были добрыми, но сейчас Кирилл Сергеевич снова отмахнулся от сына, даже не оторвавшись от монитора.
- Иди давай. Пусть мама почитает. Некогда мне, - буркнул он и взвыл в бессильной злобе. – Какой ж ты юродивый-то. Грохай его, Валь! Да твою ж…
Поздней ночью Кирилл Сергеевич сидел на кухне в одиночестве, пил выдохшееся пиво и листал новостную ленту на телефоне. Он оторвался на миг, когда его волосы взъерошила нежная рука жены, слабо улыбнулся и, откинувшись на стуле, зевнул.
- Чего не спишь, Лен? – спросил он жену, наливающую в стакан холодной воды.
- А ты чего не спишь? – усмехнулась та. – Время уже позднее.
- Да я выходной завтра. Чего торопиться. Вон, новости читаю.
- Как день прошел-то? – спросила Лена, присаживаясь рядом. – С играми своими совсем пропал. Даже поговорить некогда.
- Как обычно. Сплошь идиоты, дождь и полный автобус идиотов, - криво улыбнулся Кирилл Сергеевич.
- А Ваньку чего спать не уложил? Расстроился он.
- Ничего. Взрослый уже, чтоб расстраиваться. Пусть привыкает засыпать без сказок своих. Добра нет в жизни, а ему сказки…
- Так он до сих пор не спит. Ворочается, - с нажимом ответила Лена. – Пойди, уложи ребенка.
- Ладно. Иди в кровать. Скоро приду, - буркнул Кирилл Сергеевич, вставая со стула. Он почесал наметившуюся лысину, поскреб пятерней живот и поплелся в комнату Вани, не забыв взять с кухонного стола книжку со сказками.
- «Дождался Заяц, когда Лиса отвернется, да деру дал, только пятки засверкали, а рыжая поняла, что если злом кого или обманом обидеть захочешь, то зло к тебе и вернется», - закончил Кирилл Сергеевич и, отложив книгу, улыбнулся. Ваня сладко посапывал в кровати, чуть приоткрыв рот. По подоконнику били капли редкого дождя, но в комнате было тепло и уютно. Тихо щелкали часы в изголовье Ванькиной кровати, да диковинные тени плясали под потолком от желтого света старой настольной лампы.
Кирилл Сергеевич поправил сыну одеяло, выключил свет и на секунду задумался.
- А может, не везде оно, дерьмо это? Может, в головах оно наших. Сами видим, что хотим видеть, а изменить не пытаемся. Жена вон у меня умница, работа, какая-никакая есть, сынишка, - пробормотал он себе под нос. – Очерствели мы, меняться надо. Может, добрее надо быть и мир добрее станет. Как Ванькин мир, пропитанный сказками. В нем нет плохого. Только добро.
Гектор Шульц
- Так ему и надо, - подал голос тщедушный мужичок в рабочем комбинезоне красного цвета. Он пискнул и сильнее вцепился в поручень, когда его неделикатно отодвинула тучная дама «метр на метр». – Все они – жополюбы проклятые.
- Угу, - согласился Кирилл Сергеевич, переворачивая страницу и шипя на других пассажиров, норовящих раздавить газету своими дебелыми телами. Перед глазами Кирилла проносились заголовки поскромнее, но все, как один – сплошной негатив.
- Извините, - виновато улыбнулась девушка, когда автобус резко затормозил на светофоре и она влетела локтем в грудь читающего Кирилла Сергеевича.
- Держись крепче, корова! – буркнул он и прошипев что-то язвительное, вновь углубился в газету, но от новостей и спертого воздуха салона ему стало душно. И тошно.
Раздражали сонные люди, раздражали их утренние запахи, а от чьей-то нечищеной пасти хотелось выть волком и рвать на части всех, кто стоял рядом. В середине салона кто-то громко рыгнул и спустя минуту до Кирилла Сергеевича донеслись нотки перегара.
- «Плодовое», - подумал он, но покраснев, озвучил другое. Громко. – Совсем ополоумел, рыгало?! Люди ж тут едут, свинота!
- Простите, - донесся до него виноватый шепот. – Сдавили…
- Жаль не задавили, - пробурчал Кирилл Сергеевич и, радостно охнув, отпихнул дряхлую старушку, после чего бросился к освободившемуся окну.
- Хам! – крикнула ему вдогонку старушка.
- Изергиль! – крикнул он первое, что пришло на ум. Вдохнув через щелочку кислорода, Кирилл Сергеевич слабо улыбнулся и, чуть попихав соседей локтями, вновь принялся читать. - «Жители Вольнодумска в очередной раз устроили несанкционированный митинг. Власти сообщают о сорока девяти с половиной пострадавших», - прочел он и, покачав головой, перевернул страницу. – «Нападающий Жирновского «Свистопляса» упал в туалете и сломал две ноги парализованному инвалиду», «Пользователь Сети запустил волну рассказом о кознях северных чукч». Нет добра… Одно дерьмо.
- Ну куда ж ты суешь-то, олух? – застонал Кирилл Сергеевич, когда новенький оператор пресса с глупым именем Никодим в очередной раз пустил в мусорное ведро тысячу листов свежеотпечатанной бумаги.
- Простите. Вы же сказали, что лимит тысяча, вот я и…
- Вот я и дебил, - передразнил его Кирилл Сергеевич. – По очереди же надо, а не кипой, балбес.
- Отстань от мальца, Сергеич, - вмешался толстый Валя, поправляя на голове кепку. – Себя вспомни.
- Помню. Все помню. Но чтоб тыщу листов коту под сраку… не помню, - огрызнулся тот и смерил Никодима тяжелым взглядом. – Иди вычищай все. Полчаса простоя теперь из-за тебя. Когда ж понятливых-то брать будут, а не идиотов, как ты? Валь, подсоби!
- Некогда мне, - ехидно улыбнулся Валя и отправился в курилку, оставив Кирилла Сергеевича сопеть от возмущения. Под раздачу снова попал бедный Никодим.
- Сначала внутри, потом снаружи, - Никодим вжал голову в плечи и поспешил спрятаться за прессом от язвительных комментариев коллеги. – Где ж вы беретесь-то? Нет бы добрых брать… Одно дерьмо пролазит.
- Это щи по-вашему? – Катя, усталая повариха на выдаче скривила лицо и показала Кириллу Сергеевичу язык. – Мясо либо сами сожрали?
- Что дали, из того и приготовлено. Отвяжись, Сергеич, - ответила та, наливая щей в новую тарелку и протягивая её следующему в очереди.
- Сами-то колбасы жрут, - тихо добавил желтый, как удав из мультфильма Степан Степанович Шумовили, перерывая хлебницу в поисках горбушки. – Кать, а горбушки нет?
- Веник для тебя есть! – крикнула Катя, увидев, что весь хлеб оказался раскрошен и поломан толстыми пальцами желтушного мужичка. – Шо ты там роешься постоянно? Золото ищешь? Старатель херов. Забрали уже горбушку. Позже приходи и вообще без хлеба останешься. Следующий!
- Серьезно, Степаныч, на кой ляд ты весь хлеб перекрутил? Ни себе, ни людям, – расстроенно спросил Валя. Но Сергей Сергеевич уже сбежал, опасаясь народного гнева.
- Хлеба нет, мяса в щах нет, добра нет, - хмыкнул Кирилл Сергеевич и, взяв из хлебницы что поцелее, отправился к свободному столу.
Домой Кирилл Сергеевич возвращался в препаскуднейшем настроении. Магазин, где он обычно брал бутылочку пива в долг до зарплаты, был закрыт на учет, с неба лил меланхоличный дождик, а проезжающие машины так и норовили облить его мутной, грязной водой. Так еще и Валя, увязавшийся за ним до остановки, лыбился и еще сильнее портил настроение.
- Чего ты скис, Сергеич? – радостно улыбнулся он, подставляя лицо дождевым каплям. – Чудная погодка.
- Ага. Ноги мокрые, жопа мокрая, голова трезвая, - согласился Кирилл Сергеевич, но Валю было не остановить.
- Да ладно. Придешь домой, чайку бахнешь с вареньем, а там и пиво в холодильнике ждет, - Валя козырнул знакомой буфетчице, которая прошла мимо, и спросил. – Тебя ждать сегодня в танки?
- Наверное, - пожал плечами Кирилл Сергеевич. – Если дома работой не забросают. Везет тебе, Валька. Ни жены, ни детей. Домой пришел и весь вечер твой.
- Как сказать, - грустно вздохнул Валя, поменявшись в лице. Но спустя пару мгновений на его лицо снова вернулась улыбка. – Ладно, давай тогда. Созвонимся перед боем.
- Давай, - махнул рукой Кирилл Сергеевич и заскрипел зубами, увидев, как от остановки отъезжает его автобус. – Ну, замечательно. Типа я недостаточно мокрый? А ты чего скалишься?
- Простите? – удивилась девушка, идущая навстречу, но Кирилл Сергеевич уже забыл о ней и медленно побрел к остановке.
- Пап, почитай сказку, а? – робко спросил Ваня, подходя к отцу, который злым взглядом буравил монитор и что-то бурчал себе под нос.
- Не, Ванька. Устал я на работе, иди мамку попроси, - отмахнулся Кирилл Сергеевич и вдруг заорал, заставив сына подскочить от испуга. – Куда ты прешься, рачина тупая? Кто ж на «Маус» «трактором» лезет? Баран!
- Одну хотя бы, - не сдавался Ваня. Он любил, когда отец читал ему сказку на ночь. А все из-за того, что Кирилл Сергеевич всегда рассказывал сказки разными голосами. У старушек и стариков голоса были скрипучие, чуть шамкающие. Весельчаки говорили с улыбкой, а злодеи мрачно и страшно. Ване нравилось, когда отец читал ему сказку про Зайца и Лису, у которых был мяконький и добрый голосок. После этой сказки Ваня и засыпал быстрее и сны были добрыми, но сейчас Кирилл Сергеевич снова отмахнулся от сына, даже не оторвавшись от монитора.
- Иди давай. Пусть мама почитает. Некогда мне, - буркнул он и взвыл в бессильной злобе. – Какой ж ты юродивый-то. Грохай его, Валь! Да твою ж…
Поздней ночью Кирилл Сергеевич сидел на кухне в одиночестве, пил выдохшееся пиво и листал новостную ленту на телефоне. Он оторвался на миг, когда его волосы взъерошила нежная рука жены, слабо улыбнулся и, откинувшись на стуле, зевнул.
- Чего не спишь, Лен? – спросил он жену, наливающую в стакан холодной воды.
- А ты чего не спишь? – усмехнулась та. – Время уже позднее.
- Да я выходной завтра. Чего торопиться. Вон, новости читаю.
- Как день прошел-то? – спросила Лена, присаживаясь рядом. – С играми своими совсем пропал. Даже поговорить некогда.
- Как обычно. Сплошь идиоты, дождь и полный автобус идиотов, - криво улыбнулся Кирилл Сергеевич.
- А Ваньку чего спать не уложил? Расстроился он.
- Ничего. Взрослый уже, чтоб расстраиваться. Пусть привыкает засыпать без сказок своих. Добра нет в жизни, а ему сказки…
- Так он до сих пор не спит. Ворочается, - с нажимом ответила Лена. – Пойди, уложи ребенка.
- Ладно. Иди в кровать. Скоро приду, - буркнул Кирилл Сергеевич, вставая со стула. Он почесал наметившуюся лысину, поскреб пятерней живот и поплелся в комнату Вани, не забыв взять с кухонного стола книжку со сказками.
- «Дождался Заяц, когда Лиса отвернется, да деру дал, только пятки засверкали, а рыжая поняла, что если злом кого или обманом обидеть захочешь, то зло к тебе и вернется», - закончил Кирилл Сергеевич и, отложив книгу, улыбнулся. Ваня сладко посапывал в кровати, чуть приоткрыв рот. По подоконнику били капли редкого дождя, но в комнате было тепло и уютно. Тихо щелкали часы в изголовье Ванькиной кровати, да диковинные тени плясали под потолком от желтого света старой настольной лампы.
Кирилл Сергеевич поправил сыну одеяло, выключил свет и на секунду задумался.
- А может, не везде оно, дерьмо это? Может, в головах оно наших. Сами видим, что хотим видеть, а изменить не пытаемся. Жена вон у меня умница, работа, какая-никакая есть, сынишка, - пробормотал он себе под нос. – Очерствели мы, меняться надо. Может, добрее надо быть и мир добрее станет. Как Ванькин мир, пропитанный сказками. В нем нет плохого. Только добро.
Гектор Шульц Канал: Саморазвитие
 |  |  |
Комментарии (2)
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
Модницы
Поход по магазинам, встреча с подружками в кафе...
