9 янв 2020 
Limit 
: 
Limit : Сокровище. (Керины сказки)
Шшшух… Шшшух… Шшшух… Шшшух…Подмерзший гравий парковой дорожки мерно шуршал под беговыми «Найками». Ффф… Ффф… Ффф… Рыжая метла собранных в хвост волос подметала плечи в такт каждому шагу. Белоглазова добровольно неслась по кленовой аллее к заветным сорока восьми килограммам, шумно вдыхая тягучий октябрьский воздух. «Оупен ё хааарт!», призывала в наушниках Мадонна, перекрикивая шелест запутавшегося в листве ветра. «Ссс…пфух…ссс…пфух…» - подпевала ей Белоглазова красным носом и синими губами.
Во время диетического бега Белоглазова любила мыслить. Но не так, как показывают во всех этих фильмах, где мысли героя, выстроенные литературно-изысканно, озвучивает невидимый Гердт. «Шишки, клёны, вон красивый. Небо, небо холодно-то как. Никто-никто-никто-никто в роду не болел раком груди ура-ура! Нет груди – нет рака, сделать её что ли дорого звездец» - думы Белоглазовой не отличались стройностью. Это будет позже, когда она выпрыгнет из душа в «Матисс», чтобы опоздать в офис на классические полчаса. Там её будет ждать начальник Рыбоконь и два варианта развития событий. Первый: Рыбоконь промурлыкает «Зааааааайчик…» и проведет ладонью по её спине – начнет между лопатками и закончит в где-то в Призадье. Это будет означать, что дизайн-проект утверждён. Второй: Рыбоконь возьмёт её за плечи и голодным питоном уставится на грудь. «Заяц…» - пасмурно прошепчет руководитель, обдав её ухо ароматом мятного Диролу. И это плохой вариант, потому что всё придётся переделывать снова. Снова и снова, до ладони по спине и протяжного «зааааааичика». А пока…
«Вот и детский городок, ещё кружок и в домик ссс…пфух…ссс…пфух, калории – вам жопа».
…Детский городок был пуст, не считая близнецов Сытых, крутящих девицу Милянскую туда-сюда на ржавой карусели. Девица Милявская, восьми лет от роду, любила крутить романы с господами постарше, и девятилетние мужички Сытые её совершенно устраивали.
Своё расположение к близнецам она, как водится, выражала в жутком к ним призрении. И выбирала, с кем из них дружить сильнее.
- Вонючка! – Презрительно бросила она в Сытого-1, даря тому шанс.
- Сама вонючка! – Ответил Сытый-1, пряча счастье за омерзением, и крутанул Милянскую в другую сторону. А Сытый-2 просто заржал. Он был человек прямой и в этих флиртовых играх ни черта не рубил.
А дальше случилось вот что. Часть почвы вдруг резко пошла вниз, будто некто очень большой потянул на себя крышку огромного земляного люка. Дети и Белоглазова кубарем скатились в образовавшуюся щель. После чего люк захлопнулся с такой силой, что в домах закачались люстры и расколотились свадебные сервизы. По Москве прополз слушок о землетрясении, а к вечеру по Рен-ТВ пасмурный очкарик выдвинул версию об использовании пиндосами сейсмологического оружия. Ни доказать ни опровергнуть это не было никакой возможности, потому что свидетелями катаклизма были лишь дородные парковые белки. Но они застыли в ожидании пенсионерки Непряевой, у которой в эту дату случается пенсия, а значит халявному фундуку быть. Поэтому происшествие им было совершенно до лампочки.
…Некоторое время Белоглазова с любопытством смотрела на свои кроссовки, носами устремленные в небо. Потом выбралась из вороха листьев и осмотрелась. Рядом мультяшными грибами выскочили из листвы три детские головы.
- Где мы? – Спросила Милянская?
- Не знаю. – Ответил Сытый-1.
- Вот и мне интересно. – Сказала Белоглазова.
А Сытый-2 ничего не сказал – мужичок он был бывалый, падал часто, отчего любопытство его несколько притупилось.
- Мам, смотри, мама с тремя детёнышами! – Крикнул кто-то детским голосом.
- Давай их покормим, сынок! – Вторил грудной женский голос детскому.
К ногам Белоглазовой упал кусок сервелата. Она подняла глаза: вокруг никого, только белка с бельчонком с любопытством взирали на неё с ветки.
- Кушай, кушай! – Сюсюкнул бельчонок и швырнул ей второй кусок. Бельчиха вытащила из шубы мобильник и приготовилась снимать. Белоглазова забыла, как выдыхать. Не каждый день увидишь говорящих белок с мобильником. Даже в Москве.
- У белки 12-й айфон что ли?! – С завистью прошипела Милянская, знающая толк в хороших гаджетах.
- Это Гэлакси, дура. – Сытый-1 не спешил соглашаться с любимой.
А Сытый-2 ничего не ответил – его рот был занят одним из кусков сервелата.
- А ну пошла отсюда, сука!!!
Белоглазова оглянулась: вылезший из кустов косматый мужик тифозной худобы, сжав кулаки, прыгал на месте, таращась на неё налитыми кровью глазками.
- И ублюдков своих забери!!! Это моя территория!!! Туда! За тропинку вали! Тварь! Мразь такая!!!
Косматый ринулся к ней с явным намерением навалять. Белоглазова 4 года ходила на дорогущие курсы боевого джиу-джитсу, поэтому пропустила первый же удар в челюсть и прилегла. Косматый схватил недоеденный Сытым сервелат и блаженно зачавкал. Белоглазова разозлилась из-за потраченных на ветер денег и впилась Косматому в ухо, отчего тот взвыл и скрылся в зарослях.
- Смари, пацаны, бешеная сучка! – Пропищал высокий молодой бельчонок, проходящий мимо в компании двух таких же оболтусов.
И укусил Белоглазову за ногу. Компания противно загоготала.
- Ай! Ты что делаешь, дебил?! – Взвизгнула Белоглазова.
- Опа, животное еще огрызается! – Обалдел бельчонок и укусил Белоглазову за вторую ногу.
Вообще-то Белоглазова любила белок. Но не до такой же степени. Нога занеслась сама собой, и через секунду мохнатый мерзавец спланировал куда-то в район всё ещё скулящего Косматого. Белоглазова вспомнила, что умеет дышать и бегать, и занялась тем и другим одновременно – понеслась прочь по тропинке, подальше от всех этих неприятных странностей.
…Но странности на пути Белоглазовой и не думали заканчиваться. Сначала она увидела женщину, спящую прямо на земле. Женщина проснулась, увидев белку, тянущую на поводке толстого мужчину в комбинезоне. Женщина вскочила на тонкие ножки и устремилась к толстяку.
- Козёл! Жирный, трусливый козёл! – Завопила женщина.
- С дороги, село! – Важно ответил толстопуз.
- Кастрат сраный! На! На! – Женщина бешено заколотила толстяка по спине. Жиртрест нелепо отмахивался от её ударов, матеря её на чём свет стоит.
- Фу! Маркиз! Не трогай её, она заразная! – Белка вытянулась в струну, тщетно пытаясь оттащить питомца от дикой женщины. Что было дальше, Белоглазова не видела, ибо припустила еще быстрее.
Затем ей повстречались трое мужчин. Они сидели на корточках и наперебой верещали «Мне! Мне! Мне!». Старая подслеповатая белка трясущимися лапками доставала из пакета сигареты и бросала страждущим, приговаривая: «Смолите, маленькие, небось, изголодались по куреву-то, пока я болела…». Белоглазова побежала ещё быстрее.
…Это был всё тот же парк. Но не совсем. Деревья были выше и толще в несколько раз, с тысячами круглых железных дверок с номерами. Детский городок тоже был несколько иным. Рядом с каруселью не было горок и песочниц. Зато ютились друг к другу сбитые из тонкой фанеры строения с надписями «ТЦ», «Салон красоты», «Продукты» и «Нотариус», между которыми резвились счастливые люди. Они хаотично бегали от одного «здания» к другому, занимали очереди, целовались на ступенях «ЗАГСа» и дрались на парковке. По периметру городка скучали их хозяева – старые и молодые белки, с накрученными поводками в одной лапке и мобильниками в другой. Хозяева играющих на выгуле людей.
…Белоглазова остановилась. Она догадалась, что попала в другой мир. Мир, в котором много тысяч лет назад древняя белка первой взяла палку, чтобы сбить с древнего дуба вкусный древний желудь. Так началась великая беличья эволюция – с войнами, религией и ненормированным рабочим днём. Через несколько тысяч лет после палки белки изобрели сервелат – с высоким содержанием мяса и легко сдираемой кожурой. При помощи сервелата был приручен человек, который стал верным другом и помощником беличьей цивилизации.
…Белоглазова поняла, что в этом мире у неё нет дома. Нет душа, «Матисса» и офиса. Спешить больше некуда. Она вышла на оживленную улицу. Вдоль рядов хвойных многоэтажек неслись люди, запряженные в железные корыта на колёсах. Корыта были разных цветов, большие и громоздкие, набитые злыми белками, еле ползущие по первой полосе. Их лихо обгоняли красивые аккуратные корытца, в которых восседали важные белки постарше, орущие помладше, мамаши с детьми…
Дети. Чёррррт. На Белоглазову нахлынуло богомерзкое чувство ответственности. Она напрочь забыла о близнецах и девице Милянской. Это были не её дети. Но это дети из её мира, и им сейчас явно хуже, чем ей. Белоглазова решила вернуться.
…В наступивших сумерках она еле его нашла. Косматый мирно похрапывал в своих зарослях, посасывая прилипшую к губе колбасную кожуру.
- Эй… Мужчина! – Белоглазова легонько пнула его ногу. Косматый вскочил и испуганно прикрыл ладонями распухшее ухо.
- Что?! Что тебе надо?!
- Дети!
- Какие дети?!
- С которыми я… В общем… Мои дети – где они?
- А-а… Челнадзор утащил.
- Чего?
- Ты белку ногой пнула! Травма у ней! Психологичная! Ну прохожие Челнадзор и вызвали. Тебя не нашли, а ублюдков твоих выловили – и в Распределитель.
- Где он находится?
- Ха! Если б знал – я б с тобой ща разговаривал что ли? Оттуда на волю не возвращаются! Повезёт – в семью пристроят, а нет – на щётки пойдут. Для хвостов.
- Господи… Как же мне туда… Хотя есть идея.
Белоглазова вернулась к тропинке и стала ждать. Вскоре в свете фонаря появилась покачивающаяся беличья фигура – одинокая белка возвращалась с третьей смены. Поравнявшись с Белоглазовой, она остановилась и тускло уставилась на неё.
- Шшшоэ смоишь на меа.. – Вопросила пушистая пьянь и похлопала себя по карманам, будто искала потерянные согласные. – Будто понннимаешшь… Брросссили теа, а? Бррросили? Меа тоже брросили. А пох на них…
Белоглазова схватила мелкого алкаша и, выпучив глаза, сильно его затрясла.
- Я тебе сейчас лапы вырву, скотина!!! – Заорала она, клацая зубами перед испуганной мордой. – Хвост откушу! Видите, какая я агрессивная?! Ужас просто!!! Самое время вызвать бравых парней из Челнадзора!!!
…Надо признать, что в беличьем мире бюджетники оправдывали каждую копейку налогоплательщиков. Через пять минут на тропе появился раскрасневшийся здоровяк, тянущий за собой железное корыто, полное усатых белок сумрачного вида. А еще через десять секунд Белоглазова падала в листву, сраженная хвойной иглой в шею…
…Кажется, пахло потом, туалетом и отчаянием. Белоглазова очнулась, выгнала из глаз разноцветный калейдоскоп, вызванный усыпляющим. Приподнялась, скрипнув старыми половицами, огляделась.
Вольер был полон всякого народу. Никто ни с кем не разговаривал. Одни спали, растянувшись на полу или прислонившись к решетчатой сетке. Вторые просто стояли и смотрели в ночь. Третьи томились в очереди к алюминиевой лохани с водой. Жадно пили, дождавшись очереди, а после присоединялись к первым либо вторым. Близнецов и Милянской нигде не было видно.
- Эй! Дети! – Позвала Белоглазова. – С карусели! Не отсюда которые!
Из-за пуза храпящего толстяка показалась взъерошенная голова Милянской.
- Мы тут!
Белоглазова честно обрадовалась «своим».
- Идите ко мне! У вас всё хорошо!
- Ага! – Ответила Милянская.
- Только холодно и хочется домой… - Проныл Сытый-1.
- И хавать охота. – Добавил Сытый-2. Он был храбр и не боялся одиночества и холода. Но, как все храбрецы, пожрать любил.
- Так. Коллеги. В смысле дети. Пора отсюда выбираться.
Белоглазова осмотрела дверь и приуныла. С внешней стороны висел увесистый замок. Белоглазова вспомнила какой-то фильм, вытащила заколку и поковырялась в замочной скважине. Замок, видимо, этого фильма не видел и открываться отказывался…
…пока трясущаяся от страха лапка не вставила в него ключ. Худая белка с нитевидной шейкой, укутанная в лысоватую шубку, приоткрыла дверь.
- Давайте сюда своих детёнышей! – Пугливо затараторил грызун, озираясь по сторонам. – Они маленькие, я смогу их пристроить! Вы не волнуйтесь – у меня есть дача, там живёт восемнадцать человек…
- Вы кто, женщина? – Спросила Белоглазова.
- Я волонтёр из Челозащиты! Детки, маленькие, ко мне…
Белоглазова вылезла из вольера и вытащила близнецов с Милянской.
- Спасибо, конечно, но они с вами не пойдут. Нам нужно домой. Не подскажете, как добраться до парка? Ну, там еще городок для… выгула людей.
- А зачем нам в парк? – Спросила любопытная Милянская.
- Мы туда упали. Значит, по логике, наш дом прячется где-то там.
- Это вам через коттеджный посёлок, вон туда. – Волонтёрша махнула хвостом куда-то в ночь. - Потом повернете налево, и по Боровскому шоссе километров семь.
- Благодарствую. – Белоглазова погладила белку по голове и обратилась к арестантам. – Вы с нами, граждане?
Люди в вольере сделали вид, что не слышат.
- Вы чего, не сбежите? Из вас же щёток наклепают!
- А вот, знаете ли, не факт! – Заумничал пожилой мужчина в очках. – Но если мы покинем помещение, то окажемся далеко от вот этого замечательного таза, который утром наполнится вкуснейшим сервелатом. И вот это уже факт!
Остальные узники одобрительно закивали мудрости оратора. Белоглазова пожала плечами:
- Ну как хотите. Пошли, дети.
- Подождите! – Белка достала три кусочка слизкой «Докторской» и протянула Белоглазовой. – Вот, возьмите. Не сервелат, конечно… Он сейчас дорогой… Раньше я только его покупала, но… когда Виталик ушёл…
Белка часто зашмыгала носом.
- Козёл Ваш Виталик. У него больше никогда не будет такой замечательной белки. – Поддержала её Белоглазова и утащила детей во тьму.
…Коттеджный посёлок представлял из себя ровные ряды огромных пней, огороженных аккуратными заборчиками. Белоглазова с детьми переступили через шлагбаум и устремились вперед по хорошо освещенной асфальтовой дорожке. Было тихо. Пока не проснулся первый сторожевой мужик – здоровенный амбал с волосатой грудью. Он поднялся на ноги, громыхнув позолоченной цепью, положил пудовые ладони на забор и вперился взглядом в четверку беглецов.
- Хули вы тут ползаете, уродцы?! – Заорал он. – Валите отсюда, бомжи сраные!!!
Белоглазова ускорила шаг.
- Что?! Что там происходит?! – Послышалось из-за забора напротив.
- Мрази, мраааааазииииии!!!! – Закричали из-за другого забора.
- Всех!!! Всех на фонари!!!
- Сссссюдддааааа мля!!!
Не прошло и минуты, как посёлок огласился таким ором с матерными кружевами, что Белоглазова решила оградить от него несовершеннолетних и вытащила наушники. Сытые отказались в пользу Милянской. Во-первых, из благородства. Во-вторых, их отец был прорабом, болеющим за «Спартак», поэтому мат в доме не заканчивался никогда. Милянская погрузилась в олдскульные хиты Мадонны, А Белоглазова с близнецами услышали, как позади лязгнула толстая цепь. Это власогрудый амбал освободился от оков, перепрыгнул через забор и устремился в погоню. Белоглазова забросила детей в ближайшее припаркованное корыто с блатным номером и бешено зашлёпала под горку.
- Рэмбо! Рэмбо, домой!!! – Завопил хозяин, и амбал остановился. Грустно матернулся вслед убегающим, поднял голову к заспанной луне и затянул «Летят утки». Песню дружно подхватили сторожевые, и стройно пропели три куплета, пока их не растолкали по будкам…
…Белоглазова остановила корыто рядом с челогородком и рухнула на землю, жадно хватая ртом ночь.
- А что такое «Оупен»? – Спросила Милянская, вылезая из корыта.
- «о…» «о…» «открыть»… а… что…?
- Тётя пропела в наушниках. То же самое сказал он, перед тем, как мы упали.
- Кто «он»?
- Воздух.
Белоглазова умылась в луже.
- Так. Стоп. Какой воздух и после чего именно сказал?!
- Мы вертели карусель. Туда-сюда, три раза. А когда крутанули четвертый, воздух сказал «оупен», и мы все упали.
Белоглазова посмотрела на карусель, потом на детей.
- Всё понятно. Это не карусель. Это замок. С шифром. А ну, давайте! Вертите так же, как тогда!...
…Ночь прошла, и первые лучи солнца стрельнули по верхушкам беличьих многоэтажек. Белоглазова умоляла, угрожала, мотивировала и даже применила гипноз – но дети никак не могли вспомнить комбинацию. В пылу взлома они не заметили, как троица белок в форме подошла к брошенному корыту.
- Серёга, «Поршак» три семёрки Кэ Рэ А пробей? – Пискнул сержант в маленькую рацию.
- Бинго, братан, в угоне! – Радостно ответила маленькая рация.
Белки оглянулись по сторонам, но никого не увидели. Кроме матери человека и трёх детенышей, безмозгло мотающих карусель туда-сюда. Сержант пригляделся – людская семейка без ошейников.
- Серёг, звякни в Челнадзор – тут их клиенты вошкаются.
… - Подумайте ещё. – Взмолилась Белоглазова.
Дети в миллионный раз провернули карусель. Безрезультатно.
- Я не помню это слово… - Захныкала Милянская. – Оно точно на «вэ»…
- Велосипед? Виктор? Вглубь?
- Не-а…
Сзади послышался шорох. Белоглазова оглянулась: на тропинке остановилась клетка Челнадзора. Усатые белки грузно спрыгнули на землю и потопали к людям, браво поигрывая игломётами.
- Волоколамск? Варежки? Вэлла Колор?!... Всё… - Белоглазова приготовилась получить иглу.
- Вонючка!!! – Завопила Милянская. – Я вспомнила! Вонючка!
- Сама вонючка!!! – Счастливо ответил Сытый-1 и крутанул карусель.
- Оупен! – Бездушно сказал Воздух. Небо разверзлось – сверху показался ИХ парк. Белоглазова подсадила детей, увернулась от пущенной иглы и лихо запрыгнула на край опустившегося неба. И оно захлопнулось, оставив усатых белок переваривать случившееся.
Издали за этим наблюдал Косматый. Он размышлял о том, что одна тщедушная самка с тремя детьми дала отпор великим белкам. А что если… Если вот ему, например, и ещё нескольким людям… Объединиться… Взять какие-нибудь большие палки… Это ж можно… Такого шороху…
…Перед Косматым упал кусок сервелата. Свежего, розового сервелата, с белоснежными пятнышками сала. Сервелата, который можно поднять и съесть прямо сейчас. Одному, без объединения с кем-то еще. Косматый упал на колени и схватил сервелат зубами прямо с земли.
… - Зааааааайчик… - Ладонь Рыбоконя начала свой проторенный путь вниз от шеи Белоглазовой. Дизайн-проект утвержден. Ура. Но что-то Белоглазову не устраивало. Какое-то чувство дискомфорта. Белоглазова посмотрела на начальника. Маленький, плюгавенький… С сахарным взглядом беличьих глазок… Буээээ. Потная начальствующая ладошка подпрыгнула на бугорке застежки лифчика под кофтой и продолжила движение вниз.
- Руки убрал. – Отчеканил чей-то стальной голос. Белоглазова сразу не поняла, что голос этот – её собственный.
- Не понял? – Бровки над беличьими глазками взметнулись вверх.
- Руку убрал, я сказала.
- Ой-ой-ой!
Эхо шлепка по белоглазовской фитозаднице разнеслось по офису. Белоглазова сделала шаг назад.
…К несчастью Рыбоконя, Белоглазова оставила дома лёгкие беговые кроссовки. Вместо них она была обута в ботильоны с жесткими носами. Один из которых и отправил руководителя в мир боли, страданий и пения альтом.
…Вечером уволенная Белоглазова вернулась домой, встала на весы и обомлела: Снизу на неё смотрело число «48». И при этом она стояла на обеих ногах! И на ней были серьги! И она поела хлеба! Белоглазова поела еще и легла спать.
Милянская и близнецы тоже вернулись домой, где были обруганы, отшлепаны, обняты и откормлены вкусным.
А в ночном парке появился странный старик в костюме тёртого вельвету. Старик легко поднял карусель и перенастроил код. Чтобы больше ничто и никто не сбежал из его сейфа. Сейфа, в котором хранился его самый драгоценный мир, его главное сокровище. Он был совсем не идеален (сервелат в нем был то еще дерьмо), но тем не менее полон драгоценностей: хитов Мадонны, беговых «Найков», кленовых аллей… Неслышных шагов кошки, шепота в ухо, золота осени… Да много чего еще.
Человеческого достоинства, например.
Кирилл Ситников
Во время диетического бега Белоглазова любила мыслить. Но не так, как показывают во всех этих фильмах, где мысли героя, выстроенные литературно-изысканно, озвучивает невидимый Гердт. «Шишки, клёны, вон красивый. Небо, небо холодно-то как. Никто-никто-никто-никто в роду не болел раком груди ура-ура! Нет груди – нет рака, сделать её что ли дорого звездец» - думы Белоглазовой не отличались стройностью. Это будет позже, когда она выпрыгнет из душа в «Матисс», чтобы опоздать в офис на классические полчаса. Там её будет ждать начальник Рыбоконь и два варианта развития событий. Первый: Рыбоконь промурлыкает «Зааааааайчик…» и проведет ладонью по её спине – начнет между лопатками и закончит в где-то в Призадье. Это будет означать, что дизайн-проект утверждён. Второй: Рыбоконь возьмёт её за плечи и голодным питоном уставится на грудь. «Заяц…» - пасмурно прошепчет руководитель, обдав её ухо ароматом мятного Диролу. И это плохой вариант, потому что всё придётся переделывать снова. Снова и снова, до ладони по спине и протяжного «зааааааичика». А пока…
«Вот и детский городок, ещё кружок и в домик ссс…пфух…ссс…пфух, калории – вам жопа».
…Детский городок был пуст, не считая близнецов Сытых, крутящих девицу Милянскую туда-сюда на ржавой карусели. Девица Милявская, восьми лет от роду, любила крутить романы с господами постарше, и девятилетние мужички Сытые её совершенно устраивали.
Своё расположение к близнецам она, как водится, выражала в жутком к ним призрении. И выбирала, с кем из них дружить сильнее.
- Вонючка! – Презрительно бросила она в Сытого-1, даря тому шанс.
- Сама вонючка! – Ответил Сытый-1, пряча счастье за омерзением, и крутанул Милянскую в другую сторону. А Сытый-2 просто заржал. Он был человек прямой и в этих флиртовых играх ни черта не рубил.
А дальше случилось вот что. Часть почвы вдруг резко пошла вниз, будто некто очень большой потянул на себя крышку огромного земляного люка. Дети и Белоглазова кубарем скатились в образовавшуюся щель. После чего люк захлопнулся с такой силой, что в домах закачались люстры и расколотились свадебные сервизы. По Москве прополз слушок о землетрясении, а к вечеру по Рен-ТВ пасмурный очкарик выдвинул версию об использовании пиндосами сейсмологического оружия. Ни доказать ни опровергнуть это не было никакой возможности, потому что свидетелями катаклизма были лишь дородные парковые белки. Но они застыли в ожидании пенсионерки Непряевой, у которой в эту дату случается пенсия, а значит халявному фундуку быть. Поэтому происшествие им было совершенно до лампочки.
…Некоторое время Белоглазова с любопытством смотрела на свои кроссовки, носами устремленные в небо. Потом выбралась из вороха листьев и осмотрелась. Рядом мультяшными грибами выскочили из листвы три детские головы.
- Где мы? – Спросила Милянская?
- Не знаю. – Ответил Сытый-1.
- Вот и мне интересно. – Сказала Белоглазова.
А Сытый-2 ничего не сказал – мужичок он был бывалый, падал часто, отчего любопытство его несколько притупилось.
- Мам, смотри, мама с тремя детёнышами! – Крикнул кто-то детским голосом.
- Давай их покормим, сынок! – Вторил грудной женский голос детскому.
К ногам Белоглазовой упал кусок сервелата. Она подняла глаза: вокруг никого, только белка с бельчонком с любопытством взирали на неё с ветки.
- Кушай, кушай! – Сюсюкнул бельчонок и швырнул ей второй кусок. Бельчиха вытащила из шубы мобильник и приготовилась снимать. Белоглазова забыла, как выдыхать. Не каждый день увидишь говорящих белок с мобильником. Даже в Москве.
- У белки 12-й айфон что ли?! – С завистью прошипела Милянская, знающая толк в хороших гаджетах.
- Это Гэлакси, дура. – Сытый-1 не спешил соглашаться с любимой.
А Сытый-2 ничего не ответил – его рот был занят одним из кусков сервелата.
- А ну пошла отсюда, сука!!!
Белоглазова оглянулась: вылезший из кустов косматый мужик тифозной худобы, сжав кулаки, прыгал на месте, таращась на неё налитыми кровью глазками.
- И ублюдков своих забери!!! Это моя территория!!! Туда! За тропинку вали! Тварь! Мразь такая!!!
Косматый ринулся к ней с явным намерением навалять. Белоглазова 4 года ходила на дорогущие курсы боевого джиу-джитсу, поэтому пропустила первый же удар в челюсть и прилегла. Косматый схватил недоеденный Сытым сервелат и блаженно зачавкал. Белоглазова разозлилась из-за потраченных на ветер денег и впилась Косматому в ухо, отчего тот взвыл и скрылся в зарослях.
- Смари, пацаны, бешеная сучка! – Пропищал высокий молодой бельчонок, проходящий мимо в компании двух таких же оболтусов.
И укусил Белоглазову за ногу. Компания противно загоготала.
- Ай! Ты что делаешь, дебил?! – Взвизгнула Белоглазова.
- Опа, животное еще огрызается! – Обалдел бельчонок и укусил Белоглазову за вторую ногу.
Вообще-то Белоглазова любила белок. Но не до такой же степени. Нога занеслась сама собой, и через секунду мохнатый мерзавец спланировал куда-то в район всё ещё скулящего Косматого. Белоглазова вспомнила, что умеет дышать и бегать, и занялась тем и другим одновременно – понеслась прочь по тропинке, подальше от всех этих неприятных странностей.
…Но странности на пути Белоглазовой и не думали заканчиваться. Сначала она увидела женщину, спящую прямо на земле. Женщина проснулась, увидев белку, тянущую на поводке толстого мужчину в комбинезоне. Женщина вскочила на тонкие ножки и устремилась к толстяку.
- Козёл! Жирный, трусливый козёл! – Завопила женщина.
- С дороги, село! – Важно ответил толстопуз.
- Кастрат сраный! На! На! – Женщина бешено заколотила толстяка по спине. Жиртрест нелепо отмахивался от её ударов, матеря её на чём свет стоит.
- Фу! Маркиз! Не трогай её, она заразная! – Белка вытянулась в струну, тщетно пытаясь оттащить питомца от дикой женщины. Что было дальше, Белоглазова не видела, ибо припустила еще быстрее.
Затем ей повстречались трое мужчин. Они сидели на корточках и наперебой верещали «Мне! Мне! Мне!». Старая подслеповатая белка трясущимися лапками доставала из пакета сигареты и бросала страждущим, приговаривая: «Смолите, маленькие, небось, изголодались по куреву-то, пока я болела…». Белоглазова побежала ещё быстрее.
…Это был всё тот же парк. Но не совсем. Деревья были выше и толще в несколько раз, с тысячами круглых железных дверок с номерами. Детский городок тоже был несколько иным. Рядом с каруселью не было горок и песочниц. Зато ютились друг к другу сбитые из тонкой фанеры строения с надписями «ТЦ», «Салон красоты», «Продукты» и «Нотариус», между которыми резвились счастливые люди. Они хаотично бегали от одного «здания» к другому, занимали очереди, целовались на ступенях «ЗАГСа» и дрались на парковке. По периметру городка скучали их хозяева – старые и молодые белки, с накрученными поводками в одной лапке и мобильниками в другой. Хозяева играющих на выгуле людей.
…Белоглазова остановилась. Она догадалась, что попала в другой мир. Мир, в котором много тысяч лет назад древняя белка первой взяла палку, чтобы сбить с древнего дуба вкусный древний желудь. Так началась великая беличья эволюция – с войнами, религией и ненормированным рабочим днём. Через несколько тысяч лет после палки белки изобрели сервелат – с высоким содержанием мяса и легко сдираемой кожурой. При помощи сервелата был приручен человек, который стал верным другом и помощником беличьей цивилизации.
…Белоглазова поняла, что в этом мире у неё нет дома. Нет душа, «Матисса» и офиса. Спешить больше некуда. Она вышла на оживленную улицу. Вдоль рядов хвойных многоэтажек неслись люди, запряженные в железные корыта на колёсах. Корыта были разных цветов, большие и громоздкие, набитые злыми белками, еле ползущие по первой полосе. Их лихо обгоняли красивые аккуратные корытца, в которых восседали важные белки постарше, орущие помладше, мамаши с детьми…
Дети. Чёррррт. На Белоглазову нахлынуло богомерзкое чувство ответственности. Она напрочь забыла о близнецах и девице Милянской. Это были не её дети. Но это дети из её мира, и им сейчас явно хуже, чем ей. Белоглазова решила вернуться.
…В наступивших сумерках она еле его нашла. Косматый мирно похрапывал в своих зарослях, посасывая прилипшую к губе колбасную кожуру.
- Эй… Мужчина! – Белоглазова легонько пнула его ногу. Косматый вскочил и испуганно прикрыл ладонями распухшее ухо.
- Что?! Что тебе надо?!
- Дети!
- Какие дети?!
- С которыми я… В общем… Мои дети – где они?
- А-а… Челнадзор утащил.
- Чего?
- Ты белку ногой пнула! Травма у ней! Психологичная! Ну прохожие Челнадзор и вызвали. Тебя не нашли, а ублюдков твоих выловили – и в Распределитель.
- Где он находится?
- Ха! Если б знал – я б с тобой ща разговаривал что ли? Оттуда на волю не возвращаются! Повезёт – в семью пристроят, а нет – на щётки пойдут. Для хвостов.
- Господи… Как же мне туда… Хотя есть идея.
Белоглазова вернулась к тропинке и стала ждать. Вскоре в свете фонаря появилась покачивающаяся беличья фигура – одинокая белка возвращалась с третьей смены. Поравнявшись с Белоглазовой, она остановилась и тускло уставилась на неё.
- Шшшоэ смоишь на меа.. – Вопросила пушистая пьянь и похлопала себя по карманам, будто искала потерянные согласные. – Будто понннимаешшь… Брросссили теа, а? Бррросили? Меа тоже брросили. А пох на них…
Белоглазова схватила мелкого алкаша и, выпучив глаза, сильно его затрясла.
- Я тебе сейчас лапы вырву, скотина!!! – Заорала она, клацая зубами перед испуганной мордой. – Хвост откушу! Видите, какая я агрессивная?! Ужас просто!!! Самое время вызвать бравых парней из Челнадзора!!!
…Надо признать, что в беличьем мире бюджетники оправдывали каждую копейку налогоплательщиков. Через пять минут на тропе появился раскрасневшийся здоровяк, тянущий за собой железное корыто, полное усатых белок сумрачного вида. А еще через десять секунд Белоглазова падала в листву, сраженная хвойной иглой в шею…
…Кажется, пахло потом, туалетом и отчаянием. Белоглазова очнулась, выгнала из глаз разноцветный калейдоскоп, вызванный усыпляющим. Приподнялась, скрипнув старыми половицами, огляделась.
Вольер был полон всякого народу. Никто ни с кем не разговаривал. Одни спали, растянувшись на полу или прислонившись к решетчатой сетке. Вторые просто стояли и смотрели в ночь. Третьи томились в очереди к алюминиевой лохани с водой. Жадно пили, дождавшись очереди, а после присоединялись к первым либо вторым. Близнецов и Милянской нигде не было видно.
- Эй! Дети! – Позвала Белоглазова. – С карусели! Не отсюда которые!
Из-за пуза храпящего толстяка показалась взъерошенная голова Милянской.
- Мы тут!
Белоглазова честно обрадовалась «своим».
- Идите ко мне! У вас всё хорошо!
- Ага! – Ответила Милянская.
- Только холодно и хочется домой… - Проныл Сытый-1.
- И хавать охота. – Добавил Сытый-2. Он был храбр и не боялся одиночества и холода. Но, как все храбрецы, пожрать любил.
- Так. Коллеги. В смысле дети. Пора отсюда выбираться.
Белоглазова осмотрела дверь и приуныла. С внешней стороны висел увесистый замок. Белоглазова вспомнила какой-то фильм, вытащила заколку и поковырялась в замочной скважине. Замок, видимо, этого фильма не видел и открываться отказывался…
…пока трясущаяся от страха лапка не вставила в него ключ. Худая белка с нитевидной шейкой, укутанная в лысоватую шубку, приоткрыла дверь.
- Давайте сюда своих детёнышей! – Пугливо затараторил грызун, озираясь по сторонам. – Они маленькие, я смогу их пристроить! Вы не волнуйтесь – у меня есть дача, там живёт восемнадцать человек…
- Вы кто, женщина? – Спросила Белоглазова.
- Я волонтёр из Челозащиты! Детки, маленькие, ко мне…
Белоглазова вылезла из вольера и вытащила близнецов с Милянской.
- Спасибо, конечно, но они с вами не пойдут. Нам нужно домой. Не подскажете, как добраться до парка? Ну, там еще городок для… выгула людей.
- А зачем нам в парк? – Спросила любопытная Милянская.
- Мы туда упали. Значит, по логике, наш дом прячется где-то там.
- Это вам через коттеджный посёлок, вон туда. – Волонтёрша махнула хвостом куда-то в ночь. - Потом повернете налево, и по Боровскому шоссе километров семь.
- Благодарствую. – Белоглазова погладила белку по голове и обратилась к арестантам. – Вы с нами, граждане?
Люди в вольере сделали вид, что не слышат.
- Вы чего, не сбежите? Из вас же щёток наклепают!
- А вот, знаете ли, не факт! – Заумничал пожилой мужчина в очках. – Но если мы покинем помещение, то окажемся далеко от вот этого замечательного таза, который утром наполнится вкуснейшим сервелатом. И вот это уже факт!
Остальные узники одобрительно закивали мудрости оратора. Белоглазова пожала плечами:
- Ну как хотите. Пошли, дети.
- Подождите! – Белка достала три кусочка слизкой «Докторской» и протянула Белоглазовой. – Вот, возьмите. Не сервелат, конечно… Он сейчас дорогой… Раньше я только его покупала, но… когда Виталик ушёл…
Белка часто зашмыгала носом.
- Козёл Ваш Виталик. У него больше никогда не будет такой замечательной белки. – Поддержала её Белоглазова и утащила детей во тьму.
…Коттеджный посёлок представлял из себя ровные ряды огромных пней, огороженных аккуратными заборчиками. Белоглазова с детьми переступили через шлагбаум и устремились вперед по хорошо освещенной асфальтовой дорожке. Было тихо. Пока не проснулся первый сторожевой мужик – здоровенный амбал с волосатой грудью. Он поднялся на ноги, громыхнув позолоченной цепью, положил пудовые ладони на забор и вперился взглядом в четверку беглецов.
- Хули вы тут ползаете, уродцы?! – Заорал он. – Валите отсюда, бомжи сраные!!!
Белоглазова ускорила шаг.
- Что?! Что там происходит?! – Послышалось из-за забора напротив.
- Мрази, мраааааазииииии!!!! – Закричали из-за другого забора.
- Всех!!! Всех на фонари!!!
- Сссссюдддааааа мля!!!
Не прошло и минуты, как посёлок огласился таким ором с матерными кружевами, что Белоглазова решила оградить от него несовершеннолетних и вытащила наушники. Сытые отказались в пользу Милянской. Во-первых, из благородства. Во-вторых, их отец был прорабом, болеющим за «Спартак», поэтому мат в доме не заканчивался никогда. Милянская погрузилась в олдскульные хиты Мадонны, А Белоглазова с близнецами услышали, как позади лязгнула толстая цепь. Это власогрудый амбал освободился от оков, перепрыгнул через забор и устремился в погоню. Белоглазова забросила детей в ближайшее припаркованное корыто с блатным номером и бешено зашлёпала под горку.
- Рэмбо! Рэмбо, домой!!! – Завопил хозяин, и амбал остановился. Грустно матернулся вслед убегающим, поднял голову к заспанной луне и затянул «Летят утки». Песню дружно подхватили сторожевые, и стройно пропели три куплета, пока их не растолкали по будкам…
…Белоглазова остановила корыто рядом с челогородком и рухнула на землю, жадно хватая ртом ночь.
- А что такое «Оупен»? – Спросила Милянская, вылезая из корыта.
- «о…» «о…» «открыть»… а… что…?
- Тётя пропела в наушниках. То же самое сказал он, перед тем, как мы упали.
- Кто «он»?
- Воздух.
Белоглазова умылась в луже.
- Так. Стоп. Какой воздух и после чего именно сказал?!
- Мы вертели карусель. Туда-сюда, три раза. А когда крутанули четвертый, воздух сказал «оупен», и мы все упали.
Белоглазова посмотрела на карусель, потом на детей.
- Всё понятно. Это не карусель. Это замок. С шифром. А ну, давайте! Вертите так же, как тогда!...
…Ночь прошла, и первые лучи солнца стрельнули по верхушкам беличьих многоэтажек. Белоглазова умоляла, угрожала, мотивировала и даже применила гипноз – но дети никак не могли вспомнить комбинацию. В пылу взлома они не заметили, как троица белок в форме подошла к брошенному корыту.
- Серёга, «Поршак» три семёрки Кэ Рэ А пробей? – Пискнул сержант в маленькую рацию.
- Бинго, братан, в угоне! – Радостно ответила маленькая рация.
Белки оглянулись по сторонам, но никого не увидели. Кроме матери человека и трёх детенышей, безмозгло мотающих карусель туда-сюда. Сержант пригляделся – людская семейка без ошейников.
- Серёг, звякни в Челнадзор – тут их клиенты вошкаются.
… - Подумайте ещё. – Взмолилась Белоглазова.
Дети в миллионный раз провернули карусель. Безрезультатно.
- Я не помню это слово… - Захныкала Милянская. – Оно точно на «вэ»…
- Велосипед? Виктор? Вглубь?
- Не-а…
Сзади послышался шорох. Белоглазова оглянулась: на тропинке остановилась клетка Челнадзора. Усатые белки грузно спрыгнули на землю и потопали к людям, браво поигрывая игломётами.
- Волоколамск? Варежки? Вэлла Колор?!... Всё… - Белоглазова приготовилась получить иглу.
- Вонючка!!! – Завопила Милянская. – Я вспомнила! Вонючка!
- Сама вонючка!!! – Счастливо ответил Сытый-1 и крутанул карусель.
- Оупен! – Бездушно сказал Воздух. Небо разверзлось – сверху показался ИХ парк. Белоглазова подсадила детей, увернулась от пущенной иглы и лихо запрыгнула на край опустившегося неба. И оно захлопнулось, оставив усатых белок переваривать случившееся.
Издали за этим наблюдал Косматый. Он размышлял о том, что одна тщедушная самка с тремя детьми дала отпор великим белкам. А что если… Если вот ему, например, и ещё нескольким людям… Объединиться… Взять какие-нибудь большие палки… Это ж можно… Такого шороху…
…Перед Косматым упал кусок сервелата. Свежего, розового сервелата, с белоснежными пятнышками сала. Сервелата, который можно поднять и съесть прямо сейчас. Одному, без объединения с кем-то еще. Косматый упал на колени и схватил сервелат зубами прямо с земли.
… - Зааааааайчик… - Ладонь Рыбоконя начала свой проторенный путь вниз от шеи Белоглазовой. Дизайн-проект утвержден. Ура. Но что-то Белоглазову не устраивало. Какое-то чувство дискомфорта. Белоглазова посмотрела на начальника. Маленький, плюгавенький… С сахарным взглядом беличьих глазок… Буээээ. Потная начальствующая ладошка подпрыгнула на бугорке застежки лифчика под кофтой и продолжила движение вниз.
- Руки убрал. – Отчеканил чей-то стальной голос. Белоглазова сразу не поняла, что голос этот – её собственный.
- Не понял? – Бровки над беличьими глазками взметнулись вверх.
- Руку убрал, я сказала.
- Ой-ой-ой!
Эхо шлепка по белоглазовской фитозаднице разнеслось по офису. Белоглазова сделала шаг назад.
…К несчастью Рыбоконя, Белоглазова оставила дома лёгкие беговые кроссовки. Вместо них она была обута в ботильоны с жесткими носами. Один из которых и отправил руководителя в мир боли, страданий и пения альтом.
…Вечером уволенная Белоглазова вернулась домой, встала на весы и обомлела: Снизу на неё смотрело число «48». И при этом она стояла на обеих ногах! И на ней были серьги! И она поела хлеба! Белоглазова поела еще и легла спать.
Милянская и близнецы тоже вернулись домой, где были обруганы, отшлепаны, обняты и откормлены вкусным.
А в ночном парке появился странный старик в костюме тёртого вельвету. Старик легко поднял карусель и перенастроил код. Чтобы больше ничто и никто не сбежал из его сейфа. Сейфа, в котором хранился его самый драгоценный мир, его главное сокровище. Он был совсем не идеален (сервелат в нем был то еще дерьмо), но тем не менее полон драгоценностей: хитов Мадонны, беговых «Найков», кленовых аллей… Неслышных шагов кошки, шепота в ухо, золота осени… Да много чего еще.
Человеческого достоинства, например.
Кирилл Ситников Канал: Фантастика
159 
0 
14 
0  |  |  |
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
Мир Теней
Народ Тьмы, мастерски владеющий магией или народ...
