7 фев 2020 
Limit 
: 
Limit : Болван
Утром Папуля привёз Болвана, Хвоста и Черепа к самым воротам Северного рынка на черном BMW E28 «Акула».
– Звать его Ашот. Кроссовками торгует.
– Найдём, – сказал Болван.
– Нехер искать. Он у себя ангаре спит – его баба из дома выгнала.
– Чо так? – спросил Череп, вдевая пальцы в кастет.
– Сдаётся мне, что Ашотик снова на хмуром, – ответил Папуля. – Так что поспешите, пока он всё по вене не спустил. Ясно?
– Ясно, Папуля, – хором сказали Болван и Череп.
– Хвост, ты чего молчишь?
– А чего базарить-то? Ясно всё.
– Ты смотри, не как в прошлый раз – нам коммерсанты со сломанными руками не нужны.
– Да всё будет пучком.
– Ну, давайте, бойцы, с богом. Сорок второй ангар. Возле вьетнамцев.
Трое крепких парней выбрались из «Акулы», подняли воротники кожанок и пошли сквозь рынок. Они миновали вьетнамскую часть, где косые раскладывали свои позорные шмотки и вышли к ряду ангаров. Сорок второй был приоткрыт, оттуда тянуло какой-то химией.
Болван распахнул створку ворот и всмотрелся: среди картонных ящиков и мешков, тлел сигаретный огонёк.
– Ашот, ты? – спросил Болван. – Иди сюда, базар есть.
Череп и Хвост потянули в сторону вторую створку. На фоне белой стены поднялась чёрная тень – Ашот.
– Ашот, ты бабки собрал? – крикнул Болван.
– Я те тут собрал, шакал, – ответил голос из темноты. – Ты, бля, не унесёшь.
И Андрей Ванин, по кличке Болван, увидел в руках Ашота охотничью двустволку.
Сумрак ангара озарился магниевой вспышкой выстрела. Андрея вынесло спиной вперёд, и усадило в глубокую лужу. Весь мир стал просто небольшой картонной коробкой с разрисованными стенками, внутри которой он сидел. Через дыру в животе внутрь мира-коробки вливалась тугая струя мрака.
Андрей понял, что чёрный океан, затопляющий его мир, был и будет всегда, а реальность с Ашотами, Папулями, кафедрой бокса, золотой цепочкой скользящей между Лизиных грудей, трёхмесячным племянником, ковырянием в отцовской «Волге» и шашлыками на даче у Хвоста, вся вот эта реальность – дрожит, сминается и выцветает.
Он попытался ухватиться за грязный асфальт, но от взмаха рук мир расползся мокрой газетой и Андрей окончательно оказался в пучине.
В полной тьме его новое тело ярко светилось, и Андрей подумал, что этот свет может привлечь к себе кого-нибудь.
И точно – глубоко внизу скользнуло что-то гибкое, стремительное, как кальмар. Жителя глубин было плохо видно, зато прекрасно слышно: в самой голове Андрея кто-то шептал скороговоркой без пауз: «Смертушкабольсаркоматрупикедажратьжратьсмертьсмерть».
Андрей понял, что существо торопится, ведь снизу поднимаются ещё более жуткие твари. Прямо перед глазами, вдруг возникла алая капля. Она задрожала и распалась на две, а те тоже стали делиться и вот перед Андреем повисла сияющая, алая гроздь.
И он схватил её обеими руками, в непонятной надежде, а тело приобрело ускорение, его потащило и с хрустом вытянуло куда-то, а куда он не понял, потому что потерял сознание.
*
– Теперь говори ты! – заорал Торн. – Только, во имя Боха, подбирай слова!
Кимус, подмастерье Мунга – Мага Глины, с усилием отвёл глаза от гонца – тот лежал у стола и ноги его дергались, будто он хотел убежать от Торна – голова гонца лежала в дальнем углу шатра, мастерски отхваченная широким мечом.
Гонец принёс дурные вести – армия младшего брата Торна, захватила мост через Осьминожью речку. А Маг Глины Мунг, презрев клятвы и посулы, перешёл на сторону врага.
Мудячий обмылок! Бросил, с собой не взял!
Посреди шатра, глядя в дыру дымохода пустыми глазами, лежал глиняный Кааб. Кимус лепил его три дня из красной глины, заболтанной Мунгом. Кааб получился знатный – в полтора раза выше самого высокого воина – ножищи, кулачищи и конская задница. Только пользы от Кааба не предвиделось – Мунг его не одушевил.
Кимус прочистил горло робким кашлем:
– Милорд, я берусь оживить Кааба…
– Если бы ты мог его оживить, то жабий уд Мунг тебя тут не бросил. Он бы тебя убил. Или взял с собой. А?
– Я практиковался, милорд, – сказал Кимус. – Мунг не всё про меня знал.
– Ладно. Давай, попробуй.
Кимус разъял створки лакированного сундучка, вынул обсидиановые ножи, костяные стеки и лопатки.
Руки у него чуть дрожали. В потайном дне лежала холщовая перчатка, оставшаяся в наследство от деда – великого Мага Глины, которого Кимус, увы, живым не застал, а то ходил бы он сейчас по лесам с этим чокнутым…
– Пошевеливайся!
– Да-да, я готов.
Кимус положил руку в дедовой перчатке на грудь Кааба, и призвал Глину. Глина высокомерно молчала. Кимус попробовал ещё раз – как в пустой горшок крикнул.
Краем глаза он увидел, как Торн вытащил меч. Это придало Кимусу сил – сначала ожила глина под рукой, зазвенели и запричитали заклинания, вмешанные Мунгом. Дрогнула голова, ноги, меленько заскрипел стол и вдруг поверхность глины поплыла превращаясь в плоть.
Держа правую руку на груди Кааба, Кимус левой рукой схватил нож и бешено повернулся к Торну.
– Вашу кровь, милорд!
– Что?
– Нужна ваша кровь! Скорее дайте руку!
– А твоя кровь ему не подойдёт?
– Подойдёт! Но тогда он будет слушать только меня!
Торн торопливо протянул свою руку над Каабом. Кровь капнула и тут же впиталась, а потом ещё одна капля, и ещё.
*
Андрей открыл глаза и увидел две физиономии, склонившиеся над ним – бородатый дядька с дикими глазами и чумазый парень в бабском халате. На реанимацию не похоже.
Отвезли к своему врачу?
Андрей поднял руку, чтобы потрогать живот, но рука была совсем бесчувственная, как в боксерской перчатке, и вместо живота что-то сырое и холодное, как валун.
– Обычно эти демоны злее, – сказал дикоглазый.
– Он не обнюхался пока. В бою не подведёт, – уверенно сказал чумазый.
– Ладно, Кимус, живи пока. Мы выступаем через час, – ответил дикоглазый и пропал.
– Ну, чего разлёгся? Вставай! – крикнул Кимус.
Андрей неловко сел и уставился на свои руки – ладони закатаны в здоровенные глиняные шары. И ноги в глине. И живот – весь в отпечатках рук и затейливых узорах.
«Нормально загипсовали», – подумал он.
– Слышь, братюнь, где я? – сказал Андрей и поразился низкому, дребезжащему голосу.
– Брось прикидываться, демон, – ответил Кимус.
– Я в больничке? Где пацаны?
– Кто такой «Пацаны»? Тоже демон?
– Сам ты демон!
– Ты в мире людей. Тебя призвал я – маг Кимус, силой Глины и кровью милорда Торна – на неё ты пришёл из ада. Через час будет битва – ты пойдёшь первым и убьёшь всех наших врагов. Особенно старайся убить Мунга – рыжебородого старикашку, понятно? После боя заберешь себе кровь убитых воинов, а потом я разобью тебе голову молотом, видишь в углу, и ты отправишься обратно в ад.
Андрей с ужасом вспомнил океан мрака, из которого недавно появился. Назад совсем не хотелось.
– Непонятка вышла, Кимус. Я не демон, человек я – меня Андреем зовут.
– Так я тебе и поверил.
– Не демон! Отвечаю!
Кимус, покачал головой, расшнуровал мешок, вынул из него овальное бронзовое зеркало, поднял перед лицом Андрея. Сначала ему показалось, что лицо облепили глиной, но потом Андрей увидел свой язык, лежащий как пестик в глиняной ступке, и всё понял.
Он громко заорал, а Кимус отшатнулся и сказал:
– Зря я тебе рот вылепил. Совсем зря.
Внизу лежала долина, тронутая осенним багрянцем, петлистая речушка, черный каменный мост. На том берегу расположилась вражеская армия. Торн стукнул Андрея по плечу копьём.
– Иди туда и всех убей. Всё.
Андрей продрался сквозь кусты и затопал с холма вниз. За ним поспешал Кимус. Их появление вызвало во вражеских рядах панику – в небо взмыли стрелы и через мгновение заколотили Андрея по голове и плечам, не принося, впрочем, никакого вреда.
Пока он отмахивался от стрел, вражеская армия попряталась. На том берегу остался только рыжебородый дед. Рядом с ним стоял глиняный четырёхрукий истукан, только не красный как Андрей, а чёрный, словно папулин BMW. Чёрный был крут – увидев Андрея, он заорал, оторвал себе руку и швырнул – она шарахнула Андрея в грудь и сбила с ног.
– Вставай, скотина! – заорал маг.
Андрей поднялся и двинулся навстречу Чёрному. Они столкнулись на мосту. Чёрный вытянул руки.
Андрей уклонился и провёл любимую серию: снизу левой, правой в туловище, боковой левой в голову. У Чёрного от удара нос превратился в свиной пятак. Он зарычал и, ухватив тремя оставшимися руками Андрея за голову, стал её откручивать.
Шея хрустнула, и Андрей под небывалым углом увидел армию Торна, стоящую у него далеко за спиной, Кимуса и чёрную оторванную руку, спешащую на помощь хозяину. Чёрный оставил попытки оторвать Андрею голову и принялся отрывать ему ногу.
Андрей стукнул его своими кулачищами по почкам, но у Чёрного никаких почек не было – удар выбил из его бока шмат грязи. Тут сзади кто-то крепко ухватил Андрея за вторую ногу, он понял, что в бой вернулась самоходная рука.
Чёрный резко выпрямился и Андрей почувствовал как с хрустом, но совершенно без боли, отделилась нога ниже колена. Он размахнулся обеими руками и нанёс Чёрному сокрушительный удар в голову – голова отлетела и упала в реку.
Чёрный уронил руки и сделал шаг назад. Андрей в падении размахнулся и будто молотом ударил по обезглавленному туловищу сверху. Чёрный задрожал и развалился – на мосту осталась огромная куча илистой болотной земли, из которой полезли жуки и кольчатые многоножки.
С того берега раздался обречённый рёв. Армия Торна резво двинула в атаку.
Барон остановился и крикнул Киусу:
– Он сможет встать?
– Нет, только ползти сможет.
– Ну и Бох с ним. На коня и за мной! – Он пришпорил коня и ускакал.
Кимус присел перед Андреем на корточки.
– Ты не демон, – сказал он, – у них совершенно другая манера боя.
– А я тебе что говорил? Ты можешь вернуть меня назад?
– Ступай обратно в свой ад, – ответил Кимус, размахиваясь молотом.
*
Андрей приоткрыл глаза и увидел две физиономии, склонившиеся над ним – Папуля и молоденький врач в белом халате.
– Откуда я знаю, когда выпишем? Тут радоваться надо, что жив, что печень не задета.
– Доктор, это очень ценный пацанчик, я на тебя рассчитываю.
– Посмотрели? А теперь быстро выходите отсюда!
– Что надо – говори. Лекарства, шприцы, кровь.
– Ладно-ладно. Кровь нужна, лекарства, всё нужно.
Папуля заглянул Андрею в глаза, заслонив собой всю скупо расписанную коробку реальности.
– Выздоравливай, Болван. Не ссы. Всё будет хорошо.
pomarki
– Звать его Ашот. Кроссовками торгует.
– Найдём, – сказал Болван.
– Нехер искать. Он у себя ангаре спит – его баба из дома выгнала.
– Чо так? – спросил Череп, вдевая пальцы в кастет.
– Сдаётся мне, что Ашотик снова на хмуром, – ответил Папуля. – Так что поспешите, пока он всё по вене не спустил. Ясно?
– Ясно, Папуля, – хором сказали Болван и Череп.
– Хвост, ты чего молчишь?
– А чего базарить-то? Ясно всё.
– Ты смотри, не как в прошлый раз – нам коммерсанты со сломанными руками не нужны.
– Да всё будет пучком.
– Ну, давайте, бойцы, с богом. Сорок второй ангар. Возле вьетнамцев.
Трое крепких парней выбрались из «Акулы», подняли воротники кожанок и пошли сквозь рынок. Они миновали вьетнамскую часть, где косые раскладывали свои позорные шмотки и вышли к ряду ангаров. Сорок второй был приоткрыт, оттуда тянуло какой-то химией.
Болван распахнул створку ворот и всмотрелся: среди картонных ящиков и мешков, тлел сигаретный огонёк.
– Ашот, ты? – спросил Болван. – Иди сюда, базар есть.
Череп и Хвост потянули в сторону вторую створку. На фоне белой стены поднялась чёрная тень – Ашот.
– Ашот, ты бабки собрал? – крикнул Болван.
– Я те тут собрал, шакал, – ответил голос из темноты. – Ты, бля, не унесёшь.
И Андрей Ванин, по кличке Болван, увидел в руках Ашота охотничью двустволку.
Сумрак ангара озарился магниевой вспышкой выстрела. Андрея вынесло спиной вперёд, и усадило в глубокую лужу. Весь мир стал просто небольшой картонной коробкой с разрисованными стенками, внутри которой он сидел. Через дыру в животе внутрь мира-коробки вливалась тугая струя мрака.
Андрей понял, что чёрный океан, затопляющий его мир, был и будет всегда, а реальность с Ашотами, Папулями, кафедрой бокса, золотой цепочкой скользящей между Лизиных грудей, трёхмесячным племянником, ковырянием в отцовской «Волге» и шашлыками на даче у Хвоста, вся вот эта реальность – дрожит, сминается и выцветает.
Он попытался ухватиться за грязный асфальт, но от взмаха рук мир расползся мокрой газетой и Андрей окончательно оказался в пучине.
В полной тьме его новое тело ярко светилось, и Андрей подумал, что этот свет может привлечь к себе кого-нибудь.
И точно – глубоко внизу скользнуло что-то гибкое, стремительное, как кальмар. Жителя глубин было плохо видно, зато прекрасно слышно: в самой голове Андрея кто-то шептал скороговоркой без пауз: «Смертушкабольсаркоматрупикедажратьжратьсмертьсмерть».
Андрей понял, что существо торопится, ведь снизу поднимаются ещё более жуткие твари. Прямо перед глазами, вдруг возникла алая капля. Она задрожала и распалась на две, а те тоже стали делиться и вот перед Андреем повисла сияющая, алая гроздь.
И он схватил её обеими руками, в непонятной надежде, а тело приобрело ускорение, его потащило и с хрустом вытянуло куда-то, а куда он не понял, потому что потерял сознание.
*
– Теперь говори ты! – заорал Торн. – Только, во имя Боха, подбирай слова!
Кимус, подмастерье Мунга – Мага Глины, с усилием отвёл глаза от гонца – тот лежал у стола и ноги его дергались, будто он хотел убежать от Торна – голова гонца лежала в дальнем углу шатра, мастерски отхваченная широким мечом.
Гонец принёс дурные вести – армия младшего брата Торна, захватила мост через Осьминожью речку. А Маг Глины Мунг, презрев клятвы и посулы, перешёл на сторону врага.
Мудячий обмылок! Бросил, с собой не взял!
Посреди шатра, глядя в дыру дымохода пустыми глазами, лежал глиняный Кааб. Кимус лепил его три дня из красной глины, заболтанной Мунгом. Кааб получился знатный – в полтора раза выше самого высокого воина – ножищи, кулачищи и конская задница. Только пользы от Кааба не предвиделось – Мунг его не одушевил.
Кимус прочистил горло робким кашлем:
– Милорд, я берусь оживить Кааба…
– Если бы ты мог его оживить, то жабий уд Мунг тебя тут не бросил. Он бы тебя убил. Или взял с собой. А?
– Я практиковался, милорд, – сказал Кимус. – Мунг не всё про меня знал.
– Ладно. Давай, попробуй.
Кимус разъял створки лакированного сундучка, вынул обсидиановые ножи, костяные стеки и лопатки.
Руки у него чуть дрожали. В потайном дне лежала холщовая перчатка, оставшаяся в наследство от деда – великого Мага Глины, которого Кимус, увы, живым не застал, а то ходил бы он сейчас по лесам с этим чокнутым…
– Пошевеливайся!
– Да-да, я готов.
Кимус положил руку в дедовой перчатке на грудь Кааба, и призвал Глину. Глина высокомерно молчала. Кимус попробовал ещё раз – как в пустой горшок крикнул.
Краем глаза он увидел, как Торн вытащил меч. Это придало Кимусу сил – сначала ожила глина под рукой, зазвенели и запричитали заклинания, вмешанные Мунгом. Дрогнула голова, ноги, меленько заскрипел стол и вдруг поверхность глины поплыла превращаясь в плоть.
Держа правую руку на груди Кааба, Кимус левой рукой схватил нож и бешено повернулся к Торну.
– Вашу кровь, милорд!
– Что?
– Нужна ваша кровь! Скорее дайте руку!
– А твоя кровь ему не подойдёт?
– Подойдёт! Но тогда он будет слушать только меня!
Торн торопливо протянул свою руку над Каабом. Кровь капнула и тут же впиталась, а потом ещё одна капля, и ещё.
*
Андрей открыл глаза и увидел две физиономии, склонившиеся над ним – бородатый дядька с дикими глазами и чумазый парень в бабском халате. На реанимацию не похоже.
Отвезли к своему врачу?
Андрей поднял руку, чтобы потрогать живот, но рука была совсем бесчувственная, как в боксерской перчатке, и вместо живота что-то сырое и холодное, как валун.
– Обычно эти демоны злее, – сказал дикоглазый.
– Он не обнюхался пока. В бою не подведёт, – уверенно сказал чумазый.
– Ладно, Кимус, живи пока. Мы выступаем через час, – ответил дикоглазый и пропал.
– Ну, чего разлёгся? Вставай! – крикнул Кимус.
Андрей неловко сел и уставился на свои руки – ладони закатаны в здоровенные глиняные шары. И ноги в глине. И живот – весь в отпечатках рук и затейливых узорах.
«Нормально загипсовали», – подумал он.
– Слышь, братюнь, где я? – сказал Андрей и поразился низкому, дребезжащему голосу.
– Брось прикидываться, демон, – ответил Кимус.
– Я в больничке? Где пацаны?
– Кто такой «Пацаны»? Тоже демон?
– Сам ты демон!
– Ты в мире людей. Тебя призвал я – маг Кимус, силой Глины и кровью милорда Торна – на неё ты пришёл из ада. Через час будет битва – ты пойдёшь первым и убьёшь всех наших врагов. Особенно старайся убить Мунга – рыжебородого старикашку, понятно? После боя заберешь себе кровь убитых воинов, а потом я разобью тебе голову молотом, видишь в углу, и ты отправишься обратно в ад.
Андрей с ужасом вспомнил океан мрака, из которого недавно появился. Назад совсем не хотелось.
– Непонятка вышла, Кимус. Я не демон, человек я – меня Андреем зовут.
– Так я тебе и поверил.
– Не демон! Отвечаю!
Кимус, покачал головой, расшнуровал мешок, вынул из него овальное бронзовое зеркало, поднял перед лицом Андрея. Сначала ему показалось, что лицо облепили глиной, но потом Андрей увидел свой язык, лежащий как пестик в глиняной ступке, и всё понял.
Он громко заорал, а Кимус отшатнулся и сказал:
– Зря я тебе рот вылепил. Совсем зря.
Внизу лежала долина, тронутая осенним багрянцем, петлистая речушка, черный каменный мост. На том берегу расположилась вражеская армия. Торн стукнул Андрея по плечу копьём.
– Иди туда и всех убей. Всё.
Андрей продрался сквозь кусты и затопал с холма вниз. За ним поспешал Кимус. Их появление вызвало во вражеских рядах панику – в небо взмыли стрелы и через мгновение заколотили Андрея по голове и плечам, не принося, впрочем, никакого вреда.
Пока он отмахивался от стрел, вражеская армия попряталась. На том берегу остался только рыжебородый дед. Рядом с ним стоял глиняный четырёхрукий истукан, только не красный как Андрей, а чёрный, словно папулин BMW. Чёрный был крут – увидев Андрея, он заорал, оторвал себе руку и швырнул – она шарахнула Андрея в грудь и сбила с ног.
– Вставай, скотина! – заорал маг.
Андрей поднялся и двинулся навстречу Чёрному. Они столкнулись на мосту. Чёрный вытянул руки.
Андрей уклонился и провёл любимую серию: снизу левой, правой в туловище, боковой левой в голову. У Чёрного от удара нос превратился в свиной пятак. Он зарычал и, ухватив тремя оставшимися руками Андрея за голову, стал её откручивать.
Шея хрустнула, и Андрей под небывалым углом увидел армию Торна, стоящую у него далеко за спиной, Кимуса и чёрную оторванную руку, спешащую на помощь хозяину. Чёрный оставил попытки оторвать Андрею голову и принялся отрывать ему ногу.
Андрей стукнул его своими кулачищами по почкам, но у Чёрного никаких почек не было – удар выбил из его бока шмат грязи. Тут сзади кто-то крепко ухватил Андрея за вторую ногу, он понял, что в бой вернулась самоходная рука.
Чёрный резко выпрямился и Андрей почувствовал как с хрустом, но совершенно без боли, отделилась нога ниже колена. Он размахнулся обеими руками и нанёс Чёрному сокрушительный удар в голову – голова отлетела и упала в реку.
Чёрный уронил руки и сделал шаг назад. Андрей в падении размахнулся и будто молотом ударил по обезглавленному туловищу сверху. Чёрный задрожал и развалился – на мосту осталась огромная куча илистой болотной земли, из которой полезли жуки и кольчатые многоножки.
С того берега раздался обречённый рёв. Армия Торна резво двинула в атаку.
Барон остановился и крикнул Киусу:
– Он сможет встать?
– Нет, только ползти сможет.
– Ну и Бох с ним. На коня и за мной! – Он пришпорил коня и ускакал.
Кимус присел перед Андреем на корточки.
– Ты не демон, – сказал он, – у них совершенно другая манера боя.
– А я тебе что говорил? Ты можешь вернуть меня назад?
– Ступай обратно в свой ад, – ответил Кимус, размахиваясь молотом.
*
Андрей приоткрыл глаза и увидел две физиономии, склонившиеся над ним – Папуля и молоденький врач в белом халате.
– Откуда я знаю, когда выпишем? Тут радоваться надо, что жив, что печень не задета.
– Доктор, это очень ценный пацанчик, я на тебя рассчитываю.
– Посмотрели? А теперь быстро выходите отсюда!
– Что надо – говори. Лекарства, шприцы, кровь.
– Ладно-ладно. Кровь нужна, лекарства, всё нужно.
Папуля заглянул Андрею в глаза, заслонив собой всю скупо расписанную коробку реальности.
– Выздоравливай, Болван. Не ссы. Всё будет хорошо.
pomarki Канал: Фантастика
221 
0 
18 
0  |  |  |
или не померещилось? Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
Братва
Здесь все по понятиям: отчаянные перестрелки...
