13.»

Клетка для счастья
(часть 2)
— Я устала от твоей
бесполезности, — раздражённо
бросает Карен, заходя в комнату
и не удостаивая ангела взглядом.
Белые перья тихо шуршат за
тёмно-золотыми прутьями,
потерявшими блеск. — Хоть раз
в жизни сделай так, чтобы я не
просила тебя о чём-то, а помоги
мне сам!
Ангел робко ведёт плечом и
устало поднимает голову. Серые
глаза смотрят с отрешением и
спокойствием.
— Я не прошу тебя делать что-то
из ряда вон выходящее! —
девушка недовольно опускается
на постель, прямо на ворох
раскиданных в беспорядке
нарядов, стоимость каждого из
которых далеко превосходит
цену самых раскрученных
брендов. — Я не прошу быть
таким же как ангел Эми,
которого этой дуре купили на
распродаже! У него даже крылья
лысые! Но он все эти чёртовы
годы помогает ей! А ты не
можешь выполнить самого
простого желания!
Ангел вздрагивает, но не
двигается, выдерживая
обвинения хозяйки с виноватым,
но каким-то отчуждённым
лицом.
— Ты же должен приносить мне
счастье. Где оно? Мне нужно
быть лучше! Я многого прошу? Я
должна стать королевой
выпускного! Я, а не эта сисястая
Эмбер! Я, чёрт возьми, должна
зажигать с Роем! Сделай меня
королевой, это так трудно?
Карен скидывает с ног туфли из
последней коллекции Кейтенама
и раздражённо смотрит на
ангела.
— Ты хоть на что-то способен?
Хранитель молчит, дрожа
перьями.
— Тупая человекообразная птица,
— презрительно фыркает Карен и
поднимается с постели. — Лучше
бы я попугая купила, они хоть
разговаривать могут!
Девушка выходит из комнаты, со
злостью хлопнув дверью, и
спускается вниз, в гостиную, где
её уже ждёт отец.
— Я же просил тебя переодеться,
— мужчина оглядывает дочь с
ног до головы и явно остаётся
недоволен её видом. Карен
одергивает нежно-голубой
пиджак и вскидывает голову.
— Твоим старпёрам не
обязательно видеть меня в
маленьком чёрном платье,
хватит и этого.
— Это приём акционеров, а не
твои барные посиделки, —
недовольно замечает отец, но
больше не уговаривает дочь
сменить одежду. Карен манерно
улыбается и отбрасывает за
спину тёмный вьющийся хвост.
— Вот пусть твоя Лилиан вертит
задницей перед твоими
акционерами, а я не собираюсь,
— девушка усмехается, и
спокойно выдерживает тяжёлый
взгляд.
— Попридержи язык, Карен, —
мужчина заметно напрягается и
неодобрительно смотрит на
дочь. — Она старше тебя и всего
в своей жизни достигла сама...
— И просто спит с тобой? —
девушка насмешливо вскидывает
бровь. — Папочка, я прекрасно
знаю, как такие "взрослые", —
Карен показывает
наманикюренными пальчиками
кавычки, — девочки всего
добиваются сами. Между мной и
твоей Лилиан всего лишь восемь
лет. К тому времени я
действительно всего добьюсь.
Сама, а не её методами.
Отец молчит, но на его лицо
падает тень. Девушка не ждёт,
когда мужчина скажет ещё хоть
что-то и идёт к двери.
— Ты больше не берёшь своего
ангела? — мужчина подхватывает
с кресла пиджак и направляется
к выходу.
— Я его вообще скоро выброшу,
— Карен кривится от одного
только упоминания непутёвого
Хранителя. — Он не приносит
счастья, лажа всё это.
— Я не за тем спустил на него
три миллиона, чтобы ты его
выкинула как сломавшуюся
куклу, — отец сжимает ладонь на
ручке двери и поворачивается к
дочери. — Будь добра, умей
ценить...
— То, что не работает? — Карен
фыркает и проходит мимо отца,
сама открывая дверь. — Если бы
от него был толк, я бы его
ценила. А где оно – обещанное
счастье, которое для меня
обеспечивает этот комок перьев?
Карен раздражённо фыркает и
идёт к ждущей на дворовой
дорожке бугатти.
Наверху, в потускневшей
золотой клетке, ангел чувствует,
как его хозяйка покидает дом.
— Я не могу отказаться от этого
ребёнка, Карен. Я не хочу, чтобы
на моей карьере было такое
пятно.
Девушка замирает и гневно
смотрит на отца, минутой назад
сообщившего о том, что он
собирается признать недавно
родившегося мальчика Лилиан
своим.
— То есть, ты хочешь привести к
нам в дом этого... этих... —
Карен задыхается и отбрасывает
в сторону журнал, вскакивая на
ноги. Камин тихо трещит и его
свет падает на пол неровными
тенями.
— Это мой сын, — чётко
произносит мужчина, не обращая
внимания на недовольство
дочери. — Я собираюсь дать ему
свою фамилию и жениться на
его матери.
— Ты совсем из ума выжил? —
Карен хватает ртом воздух и не
замечает, как из глаз брызжут
злые слёзы. — Ты хоть
понимаешь, чем это тебе грозит?
— Мне – ничем, — спокойно
отвечает отец и проходит в
комнату. — А вот тебе придётся
смириться с тем, что кроме тебя
в этом доме будет ещё один
ребёнок. Хотя, какой ты уже
ребёнок? Колледж тебе
неинтересен, пора устраиваться
на работу, а не сидеть целыми
днями в интернете.
— Да пошёл ты! — Карен кричит
и швыряет второй журнал в
отца, выбегая из комнаты и
бросаясь наверх к себе. Мари
отскакивает от разгневанной
хозяйки и испуганно прижимает к
груди метёлку для пыли.
Карен вбегает в комнату,
приложив дверь об косяк с такой
силой, что что-то внутри стенных
панелей трещит. Девушка
бросается на кровать,
содрогаясь в рыданиях,
размазывая по красивому
кукольному лицу злые слёзы,
комкает одеяло, подбирая его к
груди. Руки трясутся, ровные
ноготки царапают простыни,
громкие стоны оглушают и
сердце разрывается от режущей
на куски боли.
— Он не посмеет, не посмеет, —
Карен шепчет, закусывая губы и
глотая всхлипы. — Не посмеет на
этой дуре...
Она колотит кулаком по подушке
и из той вылетает крохотное
перо, падая девушке на мокрую
щёку. Карен замирает, а потом
бросается к тёмной клетке,
задвинутой за штору на широком
подоконнике.
Ангел неподвижно лежит на
подстилке, раскинув крылья и
спрятав лицо в сгибе локтя.
— Мерзкое создание! — Карен
хватает клетку в руки и
встряхивает так, что Хранитель
испуганно вздрагивает и
сжимается на полу. — Ненавижу
тебя! Ненавижу! Где твоё
обещанное счастье? Где ты его
оставил для меня? Что мне
нужно сделать, чтобы оно у меня
было? Что Эми сделала, чтобы
его получить? А эта шлюха
Лилиан? Мне тоже нужно
залететь для этого грёбаного
счастья? Как Лилиан? Как все эти
шалавы, разрушающие мою
жизнь?
Ангел распахивает глаза,
спрятанные под спутанными
медными волосами, уже давно
не удерживаемыми заколкой, и
горько усмехается, глядя на
искажённое злобой лицо своей
подопечной. Блёклые светлые
крылья не дрожат.
— Сделай хоть что-нибудь для
меня! Хоть что-нибудь сделай
для моего счастья! — кричит
Карен и вновь трясёт клетку. —
Убей этого выродка, он тут не
нужен! Убей его и верни мне
мою жизнь! Не хочу, чтобы этот
ублюдок даже порог моего дома
переступал! Сделай хоть что-
нибудь, ничтожество!
Девушка яростно отбрасывает от
себя клетку и та только чудом не
заваливается на бок. Ангел
хватается за прутья и сползает на
подстилку, опустив голову.
Белые перья одно за другим
осыпаются на дно клетки. Плечи
Хранителя вздрагивают, но Карен
не видит. Ей наплевать.
— Пусть он сдохнет, — яростно
шипит девушка и запахивает
шторы, отсекая себя от
бесполезного ангела.
— Карен, будь добра, три кофе,
— раздражающий голос шефа
выводит из задумчивости. Карен
кривится и поднимается на ноги,
чтобы подойти к кофе-машине.
Третий месяц в роли секретарши
не приносит ничего нового в её
жизнь. Как и ничего хорошего.
Ничего с того момента, когда
утром три года назад, после
истерики в своей комнате, Карен
находит только пустую клетку за
шторой. На старой и уже совсем
не мягкой подстилке одиноко
лежат два посеревших крыла в
ворохе полуоблетевших перьев.
Карен кричит, но ангел не
появляется. Ни намёка на то, что
когда-то златовласый Хранитель
обитал в её комнате. Карен
плачет и швыряет клетку об пол,
разбивая тонкие прутья.
— И один чай, будь добра,
милочка, — шеф вновь
активирует коммуникатор и
Карен снова кривит губы.
— Чтоб ты подавился своим
чаем, — девушка открывает
новый пакет с цейлонским и
высыпает в заварочный чайник
пару ложек. — Ты и эта сучка со
своим хахалем.
Карен старается сообразить, как
зайти в кабинет к шефу так,
чтобы Эми, сидящая там, не
узнала её. Слишком стыдно,
слишком противно. И слишком
отвратительно.
Новая жизнь дарит новые
ароматы и они ненавистны
Карен. Дом пахнет детскими
присыпками, а работа –
отвратным чаем. Отец не
замечает недовольства дочери и
делает вид, что его не касается
ни её постоянно меняющаяся
работа, ни её полетевшая к
чертям сытая беззаботная жизнь.
Радует одно – на улицу не
выгоняют и не заставляют
убирать дом – Мари так же
прилежно смахивает
несуществующую пыль.
Подумать только, Карен радуется
таким унизительным мелочам...
Девушка вздыхает и размешивает
заварку в чайничке. Ставит на
поднос четыре чашки, с трудом
удерживаясь от искушения
плюнуть в каждую, и
подхватывает его в руки.
Просторный кабинет встречает её
тихим разговором и тремя
посетителями, сидящими
напротив стола шефа.
— Спасибо, дорогуша, —
начальник расплывается в
сальной ухмылке и подмигивает.
Карен очень хочется треснуть по
лысеющей голове подносом, но
вместо этого она опускает его на
стол и расставляет чашки,
стараясь не смотреть на Эми. Не
хватало ещё чтобы она её
узнала.
— Что-нибудь ещё?
— Нет, благодарю, — шеф всё
так же улыбается и возвращается
к клиентам и их юристу,
пришедшим для того, чтобы
приобрести небольшой особняк
с видом на залив. Карен
мельком видит его в раскрытом
листе портфолио, лежащем на
столе рядом с рукой Эми,
привычно находит глазами цену
и ловит себя на мысли что тоже
была бы не прочь пожить в
таком домике, если бы эта
халупа стоила хотя бы в три раза
дороже и соответствовала
представлению о приличной
респектабельной недвижимости.
Хотя, с зарплатой Карен и на
такой домик копить лет
двадцать, не меньше...
Девушка натянуто улыбается
шефу, подхватывает поднос и
разворачивается, чтобы
побыстрее выйти.
— Карен, будь добра, подготовь
для мистера и миссис Лазарус
договор.
Карен на миг закатывает глаза,
но оборачивается, вновь
наклеивая на лицо вежливую
улыбку.
Солнечный луч пробивается
сквозь полуопущенные жалюзи и
падает на молодого мужчину,
сидящего к Карен вполоборота.
Рыжевато-медные волосы,
собранные в хвост на затылке, на
одно мгновение вспыхивают
золотом и Карен едва не роняет
пустой поднос из своих рук. Даже
отсюда она видит невероятно
знакомые черты лица, кажущиеся
намного привлекательнее, чем
ранее, и глубокие серые глаза в
обрамлении длинных светлых
ресниц.
Мужчина оборачивается и
печально улыбается Карен, и той
кажется, что время
останавливается от вида этой
улыбки. И хочется подскочить и
упасть на колени, и просить
прощения до хрипоты в горле и
до слёз в пересохших глазах. И
умолять вернуться.
— Подготовь в трёх экземплярах
и принеси, — голос шефа
прорезается сквозь звон в ушах
и Карен кивает, с трудом отводя
взгляд от светлого
одухотворённого лица. Но он,
как назло, падает на сплетённые
пальцы молодых супругов.
Хрупкие девичьи и Его. С
тонкими золотыми ободками
колец.
— Да, конечно, — выдавливает
Карен и пятясь, выскакивает за
дверь, пытаясь сдержать всхлип
и успеть убежать из кабинета до
того, как подкосятся ноги. Ей это
удаётся и она падает в своё
кресло, пряча лицо в ладонях. И
замирает, уставившись в
клавиатуру компьютера
отсутствующим взглядом.
Может быть ангелы,
отказавшиеся от своих непутёвых
хозяев, получают свой шанс на
счастье?
Ей хочется в это верить... Но
сейчас больше всего Карен
хочется плакать. (c)