Помощи от бога так и не было

На 4 этаже городской больницы, в одном из помещений, ярко горел свет, отбрасывая тень на кирпичные стены приемного отделения и лежащую рядом дорогу. В большом окне можно было разглядеть суетящихся людей в белых халатах и огромную железную лампу. Время от времени, эти люди менялись местами, что-то говорили друг другу, а затем вновь стояли, склонившись над операционным столом.

Операция по резекции желудка длилась уже два часа. Худой и уставший хирург санировал брюшную полость тяжело больной женщины, избавив ее от перитонита в послеоперационном периоде. Анестезиолог пристально наблюдал за ловкими движениями рук , изредка поглядывая на наркозный аппарат, чтобы убедиться, что все показатели в норме.

-Зажим! - голос хирурга был грубым и прокуренным, от чего молодая операционная сестра постоянно вздрагивала, так и не привыкшая к нему. Врач прижал маленькую пульсирующую ниточку, из которой сочилась ярко-красная кровь. В его голове промелькнула мысль, что отдохнуть у него уже не получится, ведь через пару часов начнется новый рабочий день, а это значит, он еще не раз будет стоять у операционного стола.

Примерно шестью часами ранее, пенсионерка Вера Ивановна, почувствовала резкую и острую боль в животе. Честно говоря, её и раньше беспокоили подобные симптомы, но она предпочитала не обращать на это внимания. В открытия из области медицины она тоже не верила, а лучшими средствами от болезней считала молитвы и народную медицину. Вот и сейчас, подойдя к иконе начала тихо шептать «Отче наш». Когда боль стала совсем невыносимой, баба Вера с осторожностью присев на кресло, решилась на очень серьезный шаг - она набрала номер 03…

Через 40 минут оказавшись в хирургическом отделении и позвонив батюшке, она слезно просила его, молиться о скорейшем выздоровлении. Её разговор прервал хмурый мужчина, который представился Александром Сергеевичем. Врач попросил больную лечь на спину и показать живот. Холодные и грубые руки стали давить на разные участки живота, с каждым движением делая боль еще сильнее. Тем временем, надев перчатки, медицинская сестра затянула на руке больной женщины жгут и начала пальпировать сморщенную кожу, надеясь найти хоть какую-нибудь вену. Когда игла оказалась на месте, в шприц тоненькой струйкой начала набираться кровь. Пациентка недовольно заворчала и пригрозила жалобой. После того, как доктор и медицинская сестра вышли из палаты, Вера Ивановна дрожащими руками вновь набрала номер служителя церкви и попросила молиться о здоровье еще сильнее, потому что она не даст себя в руки «врачей-убийц».

Где-то через пол часа в палату снова вошел врач. Сказав, что нужно подписать согласие на операцию, он протянул женщине лист и ручку. Медлить было нельзя, внутренне кровотечение могло привести к летальному исходу. В глазах пенсионерки появился страх и сомнение, прижав крохотную иконку к груди, она сказала, что не желает ложиться под нож хирурга. Врач развел руками и вышел из палаты.

Часы на посту медленно подкрались к отметке в четыре утра. Тишину спящего отделения нарушил громкий крик женщины. Медицинская сестра испугавшись, быстро побежала к палате, захватив с собой тонометр. Пациентка лежала, прижав колени к животу. Её лицо было бледным, но все же, она дала своё согласие. Вскоре, увидев перед собой яркий свет лампы, она погрузилась в сон. Анестезия подействовала быстро.

В операционной было холодно и беззвучно. Люди в белых халатах сосредоточенно боролись с болезнью. Изредка тишину нарушали слова хирурга-«Зажим», «Салфетка», «Еще зажим». Руки, забыв про усталость, быстро и точно работали скальпелем.

Наступило утро нового дня. Яркое багровое солнце залило светом весь операционный блок, прокравшись под самые маленькие предметы. Кто-то выключил лампу. Помощи от бога так и не было. Пульс Веры Ивановны превратился в нить.
Направляясь от больницы к дому, я решил, что больше не хочу быть врачом.