Мальчишник - Секс без перерыва

Русский рэп стартовал с места в карьер: с легкой продюсерской руки трое наглых пацанов в кепках и широких штанах, исходно пришедших в хип‑хоп‑культуру скорее из моды и брейк‑данса, мигом превратились в самую скандальную группу страны. Начало 1990‑х было временем, когда границы дозволенного на эстраде и в медиа определялись заново, и похожий одновременно на Beastie Boys и New Kids on The Block «Мальчишник» с его пубертатным напором был одним из главных инструментов этого тестирования. По расхожей легенде, редактора главного музыкального телешоу тех времен «50 × 50» уволили за то, что он выпустил «Секс без перерыва» в эфир, – но было уже поздно: песня ушла в народ. Понятия «объективация женщины» в русском языке тогда еще не существовало – да и надо сказать, что современный русскоязычный рэп в этом смысле вполне может дать фору своим предкам. Так или иначе, первый выход хип‑хопа в массы оказался даже слишком ярким: в следующий раз жанр всерьез заявит о себе в эстрадном контексте только к концу десятилетия – ну а история о том, как автор строк «Он гладил рукой ее упругую грудь, / И я видел по глазам, что он хочет ей вдуть» Дельфин в итоге стал лидером российской альтернативной музыки, выходит за тематические рамки нашей книги.

Алексей Адамов
продюсер, создатель группы
Классика наша не меркнет. Скажу честно, мы песню эту сделали, когда в Москве происходил путч. Песню писали три дня. Вместе с Дельфином вышли из студии на Тверской на улицу покурить, смотрим и не можем понять: танки какие‑то идут. Удивились так, типа: «Какие могут быть учения в центре города с танками?» Потом только выяснилось, что происходит.
Припев песни долго не получался, а потом кто‑то случайно напел: «Секс, секс без перерыва, секс, секс, как это мило». О сексе говорить – это было самое страшное тогда, но мы на это забили, и это стало нашим основным коньком. Вообще, по‑хорошему, по сравнению с тем, что сейчас поют, это еще цветочки были. Но на дворе‑то стоял 1991 год. Как исполнили ее – сразу гастроли на полгода вперед запланировались. Одного эфира в «МузОбозе» хватило, чтобы она везде крутилась. Мы в первый месяц продали 600 000 кассет. Ну еще умножьте на двадцать, учитывая пиратство.
Никогда не было проблем ни с домами культуры, ни с милицией – были проблемы со зрителями. «Мальчишник» в то время разогревал «Сектор Газа». На «Сектор Газа» публика ходила своеобразная, и бедных наших парней закидывали бутылками и вообще всем, что в руки попадалось. Не понимал там никто, что они такое поют, – а они ведь у меня были яркие, красивые, модные для того времени.
У нас сразу была идея, что «Мальчишник» – это хулиганы и сексуальные маньяки. Секс был основной темой, которую мы должны были разрабатывать. Группа создавалась на базе рэперских команд западных, а у них о чем песни? Наркотики и секс. Наркотики в России просто нельзя было брать и пропагандировать – сделали акцент на секс. И не ошиблись. Секс продается.
Песня, кстати, реальная история абсолютно. Они так втроем и тусовались. Это правда все – «Он имел ее повсюду, он имел ее везде».
Про это мало кто помнит, но «Мальчишник» участвовал в концертах в поддержку Ельцина «Голосуй, или проиграешь». Мы же в десятку групп входили по всем деревням. Что играли? Да те же песни и играли, люди заводились очень. Правда, с Ельциным вместе на сцене выступить не удалось.

Интервью: Даниил Туровский (2011)

Михаил Хлебородов
режиссер клипа
Это было начало 1990‑х, так что никакого особого удивления материал не вызвал, потому что чувство свободы окружающего мира без стен и барьеров уже витало в воздухе. Не удивляла никакая музыка, никакие тексты. Но ощущение, что эта песня взорвет, пожалуй, было. Когда мы сняли клип, его даже японское телевидение у нас запрашивало: там была целая программа о «Мальчишнике» – мол, в СССР секса не было, а сейчас он в России появился. И наш клип показали на всю Японию.
Это был примерно пятый клип, который делала моя фирма RED – Video. С ним была интересная ситуация. Продюсер «Мальчишника» сказал: «У нас нет денег, но есть много радиотелефонов и микроволновых печек; если вы их возьмете, мы так с вами расплатимся». Помню, это были телефоны Panasonic, самый писк моды вообще. Потом мы их сами продавали: у всех наших знакомых появились микроволновки и радиотелефоны. Но это было нормально для 1990‑х. Вообще, интересное было время. Помню, во время путча мы снимали «Делай как я» Богдана Титомира – на Трехгорной мануфактуре, прямо рядом с Белым домом.

Интервью: Марина Перфилова (2020)

Андрей Котов (Дэн)
участник группы
Саму группу основал Адамов – он содержал журнал «Мальчишник». Вообще, изначально он хотел собирать бойз‑бенд. Но удалось его уговорить сделать что‑то современное и основанное на рэпе. А песни – такие же, как название. Ориентация на секс сразу была.
Мы ехали на студию, восстания были, выстрелы, шумиха. Настроение тревожное, и вообще ничего не было понятно. Запись лихо прошла. Тупо поставили бутылку водки, за пять минут родился хит. Приехали и записали.
Мы как‑то спели «Секс без перерыва» в эфире программы «50 × 50» – так ее директора сняли за это, а «Мальчишник» занесли в черные списки всех средств массовой информации, шлейф остался до сих пор. Девушки, как им свойственно, на концертах лифчики только так бросали. Ну и потом были полные гримерки алкоголя, полные гостиничные номера девушек и так далее. Да эта песня вообще про личный опыт.

Интервью: Даниил Туровский (2011)

Андрей Лысиков (Дельфин)
участник группы, автор текста
Еще до создания «Мальчишника» было много хип‑хоп‑проектов на русском – просто они были в андерграунде. В этом смысле мы не были никакими пионерами. В чем мы были пионерами – так это в коммерческом использовании нового музыкального направления. То есть рэп коммерциализировали, скажем так, с нашим участием. Людям, которые вкладывали в коллектив деньги, очень хотелось успеха. Но мы смогли сойтись вот на чем: да, хорошо, пусть проект будет коммерческим, но пусть он будет тогда какой‑то очень наглый, пусть он затрагивает темы, которые на тот момент считались непотребными. Можно ли сказать, что мы сели и решили, что будем делать песни про секс? Ну не буквально так, но грубо говоря – да.
Что «Секс без перерыва» записывали во время путча – это выдумки. Я помню прекрасно этот день. Студия была в каком‑то доме культуры в мрачном районе, где десятки Парковых улиц, – в Измайлово, кажется. И это была зима, так что это точно было не во время путча. Что касается самой песни – ну, у нас постоянно шел процесс сочинения нового материала, набрасывались какие‑то заготовки; что‑то использовали, что‑то – нет, а что‑то вообще дорабатывали уже в момент записи. При этом никаких специальных планов, что надо обязательно всех порвать и сделать хит, у нас не было – мы просто развлекались и были благодарны за то, что у нас есть возможность это воплощать. Тогда ведь мало кто мог позволить себе сделать запись на сколько‑нибудь профессиональном уровне.
Тогда нужно было иметь определенные навыки работы на студии – то есть это была не карманная ситуация, как сейчас, когда все инструменты под рукой в компьютере или вообще в телефоне. Тогда было относительно сложное оборудование; даже если ты пользовался драм‑машиной, надо было уметь ее программировать и синхронизировать со всем остальным. Были разные варианты синхронизации – тогда появился такой формат ADAT: такие большие видеокассеты, на которые записывали музыку. У нас полсмены уходило, чтобы все начинало играть ровно. При этом, что я лично в то время очень плохо понимал, как устроена вся студийная история, в основном этим занимался Паша Мутабор: он был технически подкован и имел опыт записи.
«Мальчишник» для меня был больше развлечением. И параллельно я делал другие вещи – казавшиеся мне более «серьезными». И пытался и от того, и от другого получить удовольствие, просто разных видов. Я считаю, что мне повезло, что я мог делать и то, и другое.
В какой‑то момент стало понятно, что мы стали популярной группой. Но был еще такой нюанс, что влияние телевидения на популярность было понятно всем. Музыкальные телепередачи тогда имели вес и влияние в так называемом шоу‑бизнесе, и нам приходилось принимать участие в съемках. Помню, мы поехали на фестиваль «Голос Азии» в Алма‑Ату и пели там свои странные песни – на нас все смотрели не лучшим образом. То есть приходилось попадать в неловкие ситуации просто из‑за того, как устроена была система шоу‑бизнеса: главное – оказаться в телевизоре. Грубо говоря, в то время можно было фонарный столб просто крутить, и он бы стал популярным. Поэтому я всегда немного со скепсисом небольшим относился к нашему успеху – хотя, конечно, это было здорово, приятно и обеспечивало некоторое финансовое благополучие.
Первый тур у нас был по Беларуси с группой «Сектор Газа» – они тоже имели отношение к нашему продюсерскому центру, и было решено с их помощью немножко нас подраскрутить. Конечно, это был неудачный выбор. И путешествие было специфическое, очень суровый первый опыт. Люди, приходившие на концерты, кидали в нас всем подряд, кричали: «Валите отсюда, педики! Где “Сектор Газа”?!» Они просто не понимали вообще, что это за чуваки такие, в хоккейных майках, в высоких кроссовках 45‑го размера, в цепях каких‑то со знаком «мерседеса»? Что‑то вообще непонятное – где Хой, где панки? Мы им казались какими‑то космонавтами.
Молодости вообще свойственны подобного плана загул‑разгул [как в песнях «Мальчишника»]. Особенно когда ты уезжаешь на длительные гастроли – там тебя обстоятельства практически заставляют соответствовать твоему сценическому образу. Ну а так, конечно, в реальной жизни мы себя более спокойно вели и просто относились к этому как к актерскому амплуа.

Интервью: Александр Горбачев (2020)